Автор, бывший премьер-министр и министр иностранных дел России (специально для Asharq Al Awsat)
Осталось 4 дня до того, как американцы объявят о возвращении Ираку суверенитета. (Примечание переводчика: передача власти временному иракскому правительству состоялась 27 июня вопреки первоначальному и заранее объявленному плану). Это будет сделано в Багдаде в торжественной обстановке. У мирового сообщества есть основания относить это событие к позитивным.
Во-первых, США признают суверенитет, а, следовательно, независимость Ирака. В момент осуществления военной операции, в результате которой была оккупирована эта страна, такая нота как-то не звучала в американской мелодии.
Во-вторых, дело не только, а может быть, и не столько в позиции самих США. Вопреки своей первоначальной линии они вынуждены были смириться с мировым сообществом, продвинуться в направлении суверенитета. Известно, что 8 июня этого года Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в которой во многом раскрывается суть иракского суверенитета. Основой принятой резолюции был действительно англо-американский проект. Однако перед принятием резолюции этот проект 4 раза подвергался принципиальным изменениям. Направление этих изменений, произошедших в результате упорной деятельности в основном делегаций постоянных членов Совета Безопасности ООН — России, Франции и Китая, общеизвестно. Авторы первоначального проекта были вынуждены принять целый ряд новых положений, направленных именно на утверждение суверенитета Ирака. Более того, мне кажется, что Вашингтон в силу обстоятельств был вынужден повернуться лицом к суверенитету Ирака.
Как известно, в первоначальном проекте резолюции Соединенные Штаты требовали, чтобы иракские армия и полиция и после 30 июня, то есть дня возвращения суверенитета Ираку, находились под командованием американских сил. В окончательном варианте резолюции, который был принят, говорится о том, что иракские армия и полиция будут подчиняться иракским властям.
В первоначальном проекте резолюции Соединенные Штаты добивались, чтобы остающиеся в Ираке иностранные войска (иными словами, американские — они составляют 90% от 150 тысяч иностранных солдат и офицеров в Ираке) обладали полной свободой в своих решениях и действиях. А в окончательном варианте резолюции говорится, что 'многонациональные силы', в которые переименованы иностранные оккупационные войска в Ираке, не могут проводить свои операции без консультаций с иракским руководством.
По окончательно принятому варианту резолюции иракцы сами будут распоряжаться своей нефтью.
Все это так. И все-таки…
Можно ли считать абсолютно суверенной страну, в которой находятся — как бы их не называли — 150 тысяч иностранных военных? К тому же осуществлять свои действия эта иностранная военная армада будет не с санкции иракского правительства, а лишь консультируясь с ним. Не оставляет ли это в конечном счете 'свободу рук' американским военным? Не ограничивает ли это возможности иракских властей?
Не могу удержаться, чтобы не процитировать специального представителя Генерального Секретаря ООН по урегулированию в Ираке Лахдара Брахими. Когда одна дотошная интервьюерша из московской газеты 'Время новостей' стала его 'прижимать' по вопросу будущего Ирака, у Брахими вырвалось: 'Правительство Ирака — это господин Бремер (глава администрации США в Ираке — Е.П.) и больше никто другой. Ничего в Ираке не может делаться без согласования с Бремером', — добавил Брахими.
А насколько все изменится сейчас, после официального 'возвращения' суверенитета Ираку? В конце концов все будет зависеть от того, какая роль будет принадлежать после этой передачи суверенитета иностранным вооруженным силам в стране. Нужно сказать, что в принятой резолюции Советом Безопасности ООН обозначен — этого тоже не было в первоначальном американо-английском проекте — предел их пребывания в Ираке. Этот предел — до 31 декабря 2005 года. Предполагается, что именно тогда, на основе новой конституции, будет сформировано постоянное иракское правительство. Но еще до этого, то есть до 31 января 2005 года, в Ираке предполагается провести прямые выборы в Переходную национальную ассамблею, которая сформирует переходное правительство. А до прямых выборов, то есть только семь месяцев, будет существовать нынешнее правительство. Я бы назвал его сверхвременное.
Согласитесь, все это напоминает пирамиду, построенную на очень зыбкой почве, которая постоянно размывается вооруженным сопротивлением иракцев. Сохранится ли эта пирамида, от подъема на которую поставлена в зависимость проблема вывода из Ирака многонациональных иностранных вооруженных сил?
А время неумолимо приносит все новые и новые известия о расширяющемся сопротивлении не только иностранным войскам, но и иракскому руководству, существование которого повстанцы с этими войсками непосредственно связывают. Когда я говорю повстанцы, то я, естественно, не имею в виду террористов всех мастей, которых как магнитом потянуло сейчас в дестабилизированный Ирак. Сопротивление — это и не те, кто хотел бы возвращения режима Саддама Хусейна. Никто не выступает под его знаменами. Но сопротивляются те, кто требует истинного суверенитета Ирака.
