Стамбул, 6 июля 2004 года. Как делаются мирные демократические революции? В наши дни это важный вопрос для политических активистов от Каира до Гонконга. Я задал этот вопрос президенту Грузии Михаилу Саакашвили, самому успешному революционеру прошлого года.
Саакашвили в ноябре прошлого года возглавил так называемую "Революцию Роз", которая свергла режим Эдуарда Шеварднадзе. Новый грузинский лидер, которому только что стукнуло 36 лет, на прошлой неделе был с визитом в Стамбуле по случаю саммита Организации Североатлантического договора (НАТО). Он мне объяснил, как действует пошаговый детонатор, который приводит в действие факторы перемен в 21-м столетии.
Мне следует с самого начала сказать, что в характере Саакашвили, как и многих революционеров на протяжении истории человечества, есть определенная черточка мессианства. Если ее не контролировать, она может оказаться опасной для демократии, за создание которой боролся Саакашвили. Позже я объясню, как он защищается от своих критиков. Но сначала вот вам его правила для революционеров:
- Копать изнутри. Как многие реформаторы, Саакашвили начал как инсайдер в режиме, который он позднее свалил. После изучения юриспруденции в Америке он в 1995 году вернулся домой и прошел в парламент от правящей партии Шеварднадзе. Но он с самого начала был агитатором за правовые реформы, и когда в 2000 году он стал министром юстиции, то начал использовать свою должность как плацдарм для нападений на своих политических противников.
- Использовать неправительственные организации для строительства политической базы. Саакашвили в конце 1990-х годов работал с такими неправительственными организациями над переписыванием свода законов Республики Грузия. Он пригласил Ассоциацию адвокатов США (American Bar Association, ABA) прислать в Грузию своих представителей и проконтролировать процесс выбора грузинских судей. ABA организовала экзамен для судей, который транслировался по национальному телевидению в прямом эфире. Эти реформы помогли укрепить гражданское общество в Грузии и соответственно помогли ослабить власть правящей партии.
- Создать политическое движение, которое было бы современным, вызывало симпатии средств массовой информации (СМИ) и имело хорошие связи на Западе. Саакашвили назвал свою группу "Kamara", что по-грузински значит "хватит". Она копировала организацию сербской группы, которая в ходе бескровного переворота в Белграде в октябре 2000 года свергла Слободана Милошевича (Slobodan Milosevic). Это движение финансировалось отчасти по проекту "Открытое общество" (Open Society Project) миллиардера Джорджа Сороса (George Soros). "Открытое общество" обучало членов группы "Kamara" проведению ненасильственных протестов, а также умно использовало грузинские СМИ для бесплатного паблисити. Саакашвили говорит, что помощь частных зарубежных групп была полезной, но он предостерегает, что будущим революционерам не следует переоценивать важность внешней поддержки. "Никто не может оплатить революцию, - говорит он. - Нельзя купить энтузиазм народа".
- Никогда не показывать своего страха. "Kamara" выступила в ноябре прошлого года после того, как партия Шеварднадзе добилась триумфа на выборах, которые многие считали подстроенными. Саакашвили и его последователи заняли здание грузинского парламента, практически бросив властям вызов, чтобы те их оттуда выкинули силой. Он говорит, что, когда произошел этот захват, он был готов умереть. Это бесстрашное личное поведение гальванизировало его сторонников. "Если бы мы казались напуганными, народ бы за нами не пошел", - говорит он. Другим ключевым моментом тактики был отказ от инициации насилия, как бы на него ни провоцировали. "Соблазн применить силу огромен, - говорит Саакашвили. - Но как только пересекаешь этот порог, возврата быть уже не может".
- Стараться расположить к себе врагов. Самым мудрым из того, что сделал Саакашвили, было ухаживание за грузинской армией и полицией. Его сторонники забрасывали войска розами, навещали их семьи, делились с ними пищей на холодных улицах перед парламентом. Когда солдатам приказали атаковать демонстрантов, они отказались выполнить этот приказ - и революция победила.
Другим критическим фактором, говорит Саакашвили, стало то, что в ту неделю в мире не было еще одного международного кризиса, а это значит, что взгляды глобальных СМИ были сфокусированы на Грузии. Это, вероятно, сдерживало Шеварднадзе. "Если бы мы исчезли из поля зрения (мировой) общественности, то уничтожить нас было бы просто", - объясняет грузинский президент.
В конце нашего разговора я спросил Саакашвили о проблеме Робеспьера (Robespierre), историческом факте, что сегодняшние революционеры нередко становятся завтрашними диктаторами. Грузинского лидера уже критикуют некоторые из его соотечественников за то, что он так сильно проталкивает свои реформы, что становится автократом.
Саакашвили ответил безапелляционным утверждением: "Начав реформы, нужно идти до конца". Он сказал, что в рамках своей антикоррупционной кампании он увольняет 19 тысяч полицейских, 2000 налоговых чиновников и 1500 таможенных чиновников. Неизбежно, говорит он, он наживает себе врагов. Однако он намерен продавливать реформы до тех пор, когда они станут необратимыми. "У реформаторов не бывает второго шанса", -отмечает он.
Саакашвили говорит, что стать диктатором ему не позволят свободные СМИ и система свободных выборов, которую он помог создать. Когда-нибудь народ устанет от его политики и прогонит его - возможно, к концу его первого 5-летнего срока. Когда это произойдет, говорит он, "то продемонстрирует, что Грузия стала нормальной страной".
Администрация Буша-младшего (George W. Bush) ведет разговоры о демократических переменах. Но это Саакашвили, вооруженный доморощенными наставлениями, действительно совершает такие перемены.
