ЮКОС это внутреннее дело России, говорит канцлер Германии, он-де хорошо понимает, что государство хочет получать налоги. Даже если немецкие банки в случае, если крупнейший российский нефтяной концерн отойдет государству, к чему оно стремится, потеряют деньги, это для канцлера не тема для разговора. Разумеется, нельзя думать, что канцлер не знает, как обстоят в России дела с управляемой демократией. Но по договоренности с ведущими представителями немецкой экономики он предпочитает нахваливать 'необычайную динамику' в германо-российских отношениях и способности российского президента в деле проведения реформ.
Расчет Шредера прост: он хочет добиться для немецких компаний максимально возможного, поэтому поддерживает дружбу с Путиным. Шредер даже готов как-то поддержать действия, направленные против олигархов, если затем он сможет рассчитывать у себя дома на то, что его будут считать гарантом стабильности в отношениях с большим соседом на Востоке. Шредер мог бы смотреть с удивлением, даже с завистью на Путина, способного протащить через парламент масштабную социальную реформу в период летних каникул.
Однако такое возможно только в стране, где больше не ведется открытая дискуссия, а оговоренные конституцией политические институты деградировали до положения исполнителей приказаний Кремля. Действительно, многие отдельные акции вместе рождают тенденцию: Россия в политическом плане следует авторитарным курсом. Аргументировать тут, придерживаясь строго законов, как это делает канцлер, не получится. Он не может не знать, как быстро можно таким образом покончить с демократией. Однако Шредер вступать на это поле не осмеливается, так как должен помнить, что завтра или через день друга Путина будет превозносить до небес какой-нибудь Берлускони (Berlusconi).
Это, в свою очередь, вписывается в представления Европейского союза: он не сформировал позицию относительно демонтажа демократии в России, кроме рутинных заявлений по Чечне ничего нет. Шредер поэтому придерживается политики извлечения выгоды, которую можно получить в данный момент. То, что без демократии и соблюдения норм правового государства стабильности в России не может быть, это та истина, для которой он слов не нашел. Очередной 'отдельный случай' по образцу ЮКОСа запрограммирован.
