Билла Клинтона (Bill Clinton ) принимали во время его визита в Германию как поп-звезду. При этому бывшему президенту США шел на пользу не лучший имидж его преемника Джорджа Буша (George W. Bush). Клинтон в своем интервью рекомендует не судить обо всей Америке по Бушу, говорит об отношениях между Германией и США, о выборах президента и, разумеется, об истории с Левински (Lewinsky).
SZ: Господин президент, что Вам было труднее: управлять США или же писать книгу, насчитывающую 1400 страниц?
Клинтон: Я бы сказал, управлять США. Это все же потребовало восемь лет, а книгу я написал за два года. Однако писательский труд был интересным делом. Вы сидите и должны мысленно еще раз прожить всю свою жизнь.
SZ: Вам доставляет боль то, что многим, кто вспоминает Ваше президентство, первое, что приходит в голову, это история с Левински?
Клинтон: Нет. То, что люди вспоминают об этом, виноват я.
SZ: Вы могли этой историей укрепить позиции консерваторов с их высокими моральными требованиями и способствовать тому, что Вашим преемником стал их представитель Джордж Буш?
Клинтон: Нет. И я могу это доказать: в 1998 году, когда были известны все факты, моя партия победила республиканцев на выборах в Палату представителей. Американские избиратели встали на мою сторону. Они пришли к выводу, что консерваторы пытались использовать свое влияние против меня. Нашей ошибкой в 2000 году было то, что мы не предупредили избирателей о том, что правые могут снова злоупотребить своей властью.
SZ: Эти выборы не принесли убедительной победы. США это расколотая нация?
Клинтон: Страна в политическом плане поделена в соотношении 50 на 50, особенно в вопросах культуры, таких, как аборты, права для гомосексуалистов или владение оружием. То же самое относится к налоговой политике. Об этом будет идти речь и во время президентских выборов.
Консерваторы попытаются набрать очки с помощью своих частью радикальных позиций в этих вопросах. Напротив, демократы хотят вести речь об экономике, о системе здравоохранения, о политике в сфере энергетики и о нашей роли в мире. Уже по тому, как будет развиваться предвыборная кампания, станет ясно, кто победит.
SZ: Джордж Буш олицетворяет для многих немцев бесцеремонную Америку.
Клинтон: Президент Буш представляет в политике США новых правых. Они имеют тенденцию к односторонним действиям во внешней политике. Не потому, что они настроены враждебно по отношению к европейцам, а по той причине, что считается, будто со злом лучше бороться военными средствами. Эти люди так представляют себе мир.
Но нужно видеть, что в США идет дискуссия на предмет того, какую роль должно играть правительство в будущем. И здесь существуют большие разногласия.
SZ: Вы не разделили позицию Германии и Франции по иракскому вопросу. Почему?
Клинтон: Позиция Германии и Франции перед войной была такой: даже если у Саддама (Saddam) и есть оружие, мы не должны нападать до тех пор, пока в стране находятся военные эксперты, и он не в состоянии применить оружие или кому-то его передать. Эту позицию было трудно принять после террористических актов, совершенных 11-го сентября, именно для США
Я уже высказывал мнение, что нужно было добиться осуществления резолюции ООН, направленной против Саддама, и ни в коем случае нельзя было терпеть наличие оружия массового уничтожения.
Моя позиция заключалась в том, что инспекторы должны были делать свое дело, а мы не должны были нападать до тех пор, пока они определенно бы не сказали, что иракцы препятствуют нашей работе, что у них есть оружие массового уничтожения, и они не хотят, чтобы мы его нашли. Тогда я тоже был бы готов применить оружие.
SZ: Между тем, теперь известно, что Буш хотел этой войны в любом случае.
Клинтон: Поэтому я и говорю: когда Буш напал на Ирак, позиция Германии и Франции, направленная против войны, была верной.
SZ: Вы знаете Буша и Герхарда Шредера. Расскажите, чем они так уж отличаются по своему характеру, что даже не в состоянии поддерживать отношения?
Клинтон: Шредер и Буш - оба жесткие парни с сильной волей. Я думаю, они просто по-разному оценивают международное положение и интересы своих стран. Личные отношения могут иметь очень серьезное значение. Они помогают устранять ущерб, возникающий в результате политических разногласий.
Но я думаю, что и в долгосрочной перспективе плохие личные отношения не могут приводить к тому, что одна страна отказывает в поддержке другой. Наш самый большой интерес заключается в сотрудничестве. Посмотрите, даже если Буш победит еще раз, США будут вынуждены встать на путь возврата к международному сотрудничеству.
Мы ведь это увидели в Ираке: правительство было достаточно сильным, что касается Саддама, но оно вынуждено снова обращаться в Организацию Объединенных Наций, чтобы определиться, как же теперь управлять страной.
SZ: Шредер использовал иракский вопрос в период избирательной кампании в 2002 году. Можно ли говорить, что он победил на выборах благодаря ухудшению германо-американских отношений?
Клинтон: Нет. Посмотрите, это была его позиция, и у него было полное право, разъяснять ее избирателям. Президент Буш тоже использовал иракский вопрос и проблему терроризма в ходе выборов в Конгресс в 2002 году. Такова политика. Я думаю, прежде всего, о том, чтобы мы не рассматривали наши отношения лишь через призму иракского вопроса. У нас столько общего, мы сотрудничаем в таком большом количестве областей.
SZ: Что можно ждать от внешней политики Джона Керри (John Kerry)?
Клинтон: Тут, я думаю, тоже согласился бы не со всем, что хотел бы сделать Керри.
SZ: Что бы Вам не понравилось?
Клинтон: За этим нет ничего особенного. Я только считаю, что это вполне нормально, когда у президента и канцлера бывают иногда разногласия. Однако вполне очевидно, что Керри настроен на более тесное сотрудничество. Нынешнее правительство говорит, мол, мы действуем в одиночку там, где хотим, и сотрудничаем только в том случае, если вынуждены делать это. Керри сказал бы: я сотрудничаю там, где только возможно, и действую в одиночку тогда, когда вынужден это делать.
SZ: Достаточно ли у Керри и у Эдвардса (Edwards) внешнеполитического опыта?
Клинтон: Я считаю, их оценка некорректна. Не нужно быть так долго сенатором, как Керри, чтобы развить нюх на внешнюю политику. Он, например, был одним из ведущих сенаторов, когда в конце моих президентских полномочий мы налаживали отношения с Вьетнамом. Он знает мир, у него есть европейские родственники, его жена родилась в Мозамбике.
А Эдвардс заседает в комитете по разведке. И за шесть лет своего сенаторства он однозначно накопил значительно больший внешнеполитический опыт, чем Джордж Буш, когда тот после шести лет губернаторства выдвинул свою кандидатуру на пост президента.
SZ: Господин президент, у Вас в принципе есть желание въехать в Белый дом вместе с вашей женой Хиллари?
Клинтон: Это полностью зависит от нее. Я буду делать все, что бы она ни решила. Она посвятила моей политической жизни 26 лет. Следующие 26 лет - моя очередь.
