Постсоветская Средняя Азия вынуждена иметь дело с исламским фундаментализмом. После провала экономических реформ местные лидеры должны сладить с чрезвычайной и намного более тревожной ситуацией: альянсом между бедняками и мусульманскими экстремистами.
Характерный пример - положение в Узбекистане. После апрельских террористических актов президент Исмаил Каримов столкнулся религиозным фанатизмом, который растет пропорционально неверию населения в будущее. Каримов правит Узбекистаном, наиболее населенной республикой Средней Азии из числа бывших советских, мало сказать, что твердой рукой. За несколько лет, прибегнув к весьма поспешным мерам (расстрел на месте любого, кого поймают с оружием), он смог победить преступность, достигавшую высочайшего уровня.
Железный кулак, однако, был применен не только против обычной преступности. Источники из числа русских диссидентов заявляют, что в Узбекистане имеется примерно 6 тысяч политических заключенных, что намного превышает число таких заключенных в последнее десятилетие жизни Советского Союза. Именно жесточайшие репрессии привели к тому, что политический протест трансформировался в религиозный экстремизм. Ваххабизм - проявление фундаменталистского ислама, возродился после вмешательства американцев в дела Афганистана, кода Каримов решил разрешить США использовать узбекские авиабазы.
В стране, где более 80 процентов населения живет в бедности, где рабочие бастуют, потому что им не платят зарплату, а пенсионеры выходят на площади, чтобы получить свою мизерную пенсию, экстремизм находит благодатную почву.
Абдулкаром Абдуллаев, имам одной из мечетей Ташкента, после терактов подчеркнул: 'Утверждают, что речь идет об исламских террористах, но никто не объясняет, насколько серьезны экономические проблемы, как живут люди'. Ему вторит Алэн Делетроз, вице-президент одного международного агентства мониторинга: 'После разрушения легальных политических партий, единственные структурированные группы, которые в состоянии действовать в подполье - фундаменталистские'.
