То, что Сталин был выдающейся личностью 20-го столетия, в период после победы в 'Великой Отечественной войне' считала не только большая часть российского населения. То, что советская эпоха представляет собой золотое время российской истории, думают и сегодня не только вечно вчерашние коммунисты. Согласно опросам, в это верит примерно половина российского общества: и женщины, и мужчины, молодые и пожилые люди. Причиной такого результата являются не только проблемы современности, вызывающие ностальгию и просветление. По мнению российских правозащитных организаций, это является также результатом действия системы Путина, которая не позволяет подходить к рассмотрению прошлого критически. Тот, кто взял себе в качестве задачи преодоление прошлого, например, российская правозащитная организация 'Мемориал', сталкивается не только с непониманием и равнодушием, но порой и с сопротивлением политического характера.
'Мемориал', организация, созданная в конце восьмидесятых годов диссидентами из окружения Андрея Сахарова, поставила перед собой в качестве задачи борьбу с индивидуальным забвением и вытеснением памяти со стороны государства. Сегодня ее немецкий филиал представляет совместно с Немецким обществом по изучению Восточной Европы свой последний труд: базу данных, записанную на двух компакт-дисках, под названием 'Жертвы политического террора в СССР'. Она позволяет осуществлять поиск среди 1345796 жертв и преступников советской системы несправедливости. Работа представляет собой как инструмент для научного исследования, так и памятник жертвам трагических событий в цифровом виде. В базу данных внесены имена жертв, их последнее место жительства, профессия, дата ареста, причины ареста, обвинение, вынесенный приговор ('Вредительство') и наказание ('Расстрел'). Правильнее говорить - имена жертв, которые пока удалось установить. Речь идет о промежуточном этапе. 'Мы пока охватили примерно восемь процентов жертв репрессий', - сообщает Анна Шор-Чудновская, сотрудница 'Мемориала' из представительства Франкфуртского университета. Работа будет продолжена, несмотря на все сопротивление. Ученый из Санкт-Петербурга рассказывает, что работать в архиве стало труднее. 'Конечно, закона о запрете доступа к архивам, нет. Этого Москва позволить себе не может'. Государственные архивы, по ее словам, формально открыты, однако стало больше бюрократических препятствий. Это, говорит, она, имеет эффективность.
Будет ли в работе 'Мемориала' в будущем еще больше препятствий, зависит, по информации госпожи Шор-Чудновской, также и от исхода судебного процесса против российского нефтяного концерна ЮКОС и Михаила Ходорковского, остающегося до сегодняшнего дня его главным акционером. Гражданский фонд Ходорковского 'Открытая Россия' является одним из спонсоров правозащитной организации. Если фонд будет закрыт, то 'Мемориалу' придется искать других кредиторов, прежде всего, видимо, за рубежом. Уже сегодня в числе самых важных помощников значатся фонды Форда (Ford) и Сороса (Soros) из Соединенных Штатов, а также Европейский союз и Организация Объединенных Наций. Работу над созданием базы данных поддерживал, прежде всего, фонд Ходорковского. Его помощь составляет десять процентов годового бюджета 'Мемориала'. Таким образом, он является самым крупным российским кредитором, говорит Елена Земкова, директор московской организации 'Мемориал'. В целом в России, по ее словам, для правозащитных организаций наступили тяжелые времена. Причина того, что Кремль не ценит инициативы 'Мемориала', заключается также в том, что организация является важным источником информации для Организации Объединенных Наций по вопросу нарушения прав человека в Чечне. Цель последнего проекта организации амбициозна: 'Если каждый школьный учитель в каждой деревне будет иметь компакт-диск, то можно считать мы свою работу выполнили', - говорит госпожа Шор-Чудновская. Но до этого еще далеко, поскольку нет осознания вины. 'Террор восприниматься как природная катастрофа, обрушившаяся на нас', - говорит российская ученая. Поэтому в обществе нет дискуссии. Например, по вопросу розыска преступников. Проведение судебных процессов, таких, как процесс над нацистами в послевоенной Германии, не предвидится.
Миша Брумлик из Франкфуртского университета уточняет результаты исследования: в Германии после второй мировой войны тоже прошло целое десятилетие, пока удалось прорвать молчание. Впрочем, в России преодоления прошлого по (западно)германскому образцу, наверное, никогда не будет, поскольку речь идет не о двенадцатилетнем периоде режима террора, побежденного на поле сражения, а о системе, существовавшей на протяжении семидесяти лет и только потом взорванной. В конечном счете, Сталину, олицетворяющему самый скверный этап этой эпохи, при всем том, что произошло, в позитив можно записать то, что он победил национал-социализм. А госпожа Шор-Чудновская добавляет: 'У нас президент, который вышел из этой системы'.
