Маша Лимпан является редактором издаваемого московским Центром Карнеги журнала "Pro et Contra"
Москва, 24 июля 2004 года. В демократическом государстве политики, потерпевшие поражение на выборах, имеют доступ к средствам массовой информации (СМИ), через которые они могут критиковать правящую элиту и убеждать нацию, что имеются более хорошие способы решения проблем общественной политики. Это и есть суть политической оппозиции. Но только не в России. По крайней мере, так думает новый руководитель телеканала НТВ Владимир Кулистиков.
В данном на этой неделе интервью Кулистиков камня на камне не оставил от НТВ за то, что этот телеканал отдает слишком много эфирного времени проигравшим политикам - "маргиналам", как он их называет - людям, представляющим собой меньшинство и критикующим Путина. По его мнению, это отражает отсутствие объективности. Для того чтобы подчеркнуть это, он тщательно "вычистил" содержание передач НТВ от политического инакомыслия. В числе его первых решений были распоряжение о закрытии единственной на российском телевидении программы, которая предлагала зрителю политическую сатиру, и запрет последнего передававшегося в прямом эфире политического ток-шоу. В ближайшем будущем подобного шоу не появится, сказал он.
Путинский Кремль заматерел и более не шутит. Было четко заявлено, что задачей национального телевидения является благоприятное освещение правительства. Всякий, кто выражает свое несогласие или подвергает сомнению политику государства, является персоной нон грата. Правительство уже не чувствует себя обязанным даже делать вид, что оно верит в равноправие выражения мнений на публике.
В России по-прежнему существуют в определенной мере свободные и критические печатные СМИ, несколько независимых радиоголосов и ряд высококачественных политических веб-сайтов.
Но у всех этих СМИ аудитория немногочисленна, в основном она представлена городскими элитами, прежде всего Москвы и Санкт-Петербурга. То, как Кремль бессовестно покончил с остатками независимости НТВ, ставит серьезные вопросы относительно их будущего.
Когда-то НТВ был жемчужиной крупнейшей в России частной медиа-группы. В 2001 году, после длительной и болезненной борьбы, этот телеканал был у нее отнят контролируемой государством газовой монополией "Газпром". Кремль пытался замаскировать свою кампанию по установлению контроля над содержанием передач НТВ, рисуя ее как конфликт, связанный с коммерческими делами. Он упорно отрицал, что эта кампания имеет какое-то отношение к составлению программы передач; официальные лица не хотели, чтобы их считали душителями свободы прессы. Они в то время еще были несколько озабочены сохранением либерального имиджа Кремля.
Даже после смены хозяина НТВ сохранял высокие стандарты профессионализма. Существовали признаки того, что будет не так-то легко превратить этот телеканал в пропагандистский рупор в советском стиле, каковым стали два национальных телеканала, которые полностью контролируются государством. Кремль по большей части терпел НТВ.
Тем не менее когда "испорченные" журналисты НТВ зашли слишком далеко, Кремль им напомнил, кто здесь хозяин. После захвата московского театра на Дубровке в октябре 2002 года, когда репортеры НТВ попытались расследовать истинные причины смерти более сотни заложников, Кремль счел их любопытство чрезмерным, и руководитель НТВ был вынужден уйти. Но даже тогда не было увольнений журналистов и закрытия программ. Очевидно, было решено представить этот инцидент как проблему с руководящими кадрами, а не как попытку ограничить свободу слова.
Новый руководитель НТВ был посредственной личностью, даже не профессионалом телевидения; он полагался исключительно на свою полную лояльность Кремлю. В числе его методов руководства, якобы был предварительный просмотр политических материалов, чтобы исключить те из них, которые могли вызвать недовольство Кремля. "Неуместные" сегменты вырезались из новостных программ. Дважды за время его правления факты политических "чисток" лучшей воскресной программы "Намедни" становились известными широкой публике от ее ведущего. И все же сторонящийся паблисити менеджер НТВ, когда от него настойчиво требовали ответов, отрицал, что эти решения были политически мотивированными.
Между тем, однако, те, кто руководил государственными телеканалами, высказывались более откровенно. Время от времени, в основном в разговорах с иностранными репортерами, руководители государственных телеканалов и ведущие программ признавали, что видят себя в роли промоутеров государственной политики и ее высокопоставленных руководящих работников. Примерно год назад главный руководитель Первого телеканала Константин Эрнст отрицал как совершеннейший вымысел существование спора между ним и правительством относительно редакционной политики. "Это невозможно, - так процитировал его журнал "The New Yorker" - Мне легко здесь работать, потому что внешняя и внутренняя политика Кремля мне всегда ясны и понятны".
Ранее в текущем году один из основных ведущих другого правительственного телеканала, "Россия", заявил газете "The New York Times", что "если нет явно сенсационных новостей, мы начинаем с президента". Однако до недавних пор НТВ был иным. Арест в октябре прошлого года нефтяного магната Михаила Ходорковского, кажется, придал смелости журналистам НТВ: они стали более отважными, даже начали поддразнивать государственных чиновников, как если бы они стремились испытать предел терпения Кремля. К сожалению, выяснилось, что порог достаточно низок.
Программа "Намедни" была закрыта. Ее ведущий Леонид Парфенов, "звезда" российского телевидения, был уволен. Никаких связных объяснений его увольнения не последовало; причина увольнения Парфенова по- прежнему была замаскирована, как если бы это было "нарушение условий контракта", а не мнение о его шоу как слишком критическом или неуважительным к правительству. После этого лояльный, но робкий руководитель телеканала был тоже уволен. Назначение в начале текущего месяца еще одного руководителя телеканала, переведенного на этот пост с телеканала "Россия", показало, где кончается вседозволенность.
Этот шаг, возможно, был усилен недавними публичными протестами против непопулярной социальной реформы или же незначительным спадом популярности Путина. Однако более важным фактором является логика ползучего авторитаризма. Как только люди из правящей элиты решили покончить с демократическими институтами и либеральными свободами, остановить их невозможно: страх потерять власть заставляет их "затягивать гайки еще туже".
