Поэт и тиран - казалось бы, две совершенно несовместимые натуры. И, тем не менее, история знает немало палачей, слагавших стихи. Одним из них был Александр Эйдук, служивший в ЧК. Вот что он писал о своей 'работе': 'Нет больший радости, нет лучших музык/ Как хруст ломаемых жизней и костей/. . .Вот отчего черкнуть мне хочется на вашем приговоре/ Одно бестрепетное: "К стенке! Расстрелять!' Неслучайно он вместе со своими единомышленниками опубликовал свои стихи в сборнике "Улыбка ЧК".
Чекисты четко осознавали задачу своего ведомства и не скрывали, что она состоит в массовом терроре ради утопии. Созданная Лениным всего через полтора месяца после захвата власти в 1917 году ЧК отражала сущность социализма. Еще один поэт и главный публицист ЧК Мартин Лацис даже издавал специальную газету со статистикой смертных казней. Вот что он писал в ней 1921 году: 'ЧК - это боевой орган партии будущего. Она уничтожает без суда, не ищет конкретных улик, а первым делом спрашивает, к какому классу принадлежит обвиняемый. Все эти вопросы решают судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора. Он не приговаривает врага, а уничтожает его'. И такие случаи не были единичными.
Как следует из недавно изданной монографии Дональда Рейфилда (Donald Rayfield) 'Сталин и его палачи', очень многие коммунисты, в том числе на самом высшем уровне, на начальном этапе создания советского репрессивного аппарата проявляли стихотворные способности. Стихотворные излияния Сталина широко известны, но немногие знают о том, что два первых руководителя ЧК Феликс Дзержинский и Вячеслав Менжинский имели лирические наклонности. И что преемник Менжинского Генрих Ягода так сумел обольстить великого писателя Максима Горького, что тот по причине болезненного тщеславия и малодушия вслед за поэтом Маяковским, призывавшим молодежь 'делать жизнь' с товарища Феликса, начал возвеличивать сталинский террор (не исключено, что оба писателя, в конце концов, сами стали жертвами воспетого ими террора - обстоятельства их смерти не выяснены до сих пор).
Однако не стоит слишком удивляться этому неблагочестивому союзу поэтов и убийц, т.к. сама специфика коммунистической идеологии состояла как раз в том, чтобы до тех пор подкармливать стремление к более совершенному, новому и справедливому обществу, пока это стремление не перерастет в преступное желание достичь утопии любой ценой.
Государственный террор
Это только одно из впечатлений от прочтения книги Рейфилда. На 600 страницах он поместил бесконечное количество фактов, свидетельствующих о нечеловеческом лице советского государства. Упомянем лишь один, до сих пор малоизвестный аспект так называемого Большого террора 1937-1938 годов, жертвой которого согласно приведенным Рейфилдом документам ЧК стали более 680 тыс. 'контрреволюционеров'. Для каждого региона были установлены обязательные квоты казней, которые были многократно превышены. В московской области исполнители приговоров были настолько перегружены, что в 1937 году - т.е. еще задолго до нацистов - они стали использовать 'конвейерное' умерщвление при помощи газовых камер.
Чекистские грузовики с надписью 'Хлеб' ездили по городу, закачивая выхлопные газы в кузов, в котором без одежды и связанные содержались узники. Основное отличие от Шоа Рейфилд видит в трактовке убийств: Шоа страшнее лишь только потому, что она направлена против целой 'расы', а не против какого-либо класса. И потому, что в отличие от Гулага, она стала неотъемлемой частью нашей истории.
Рейфилд (он преподает историю России и Грузии в Лондонском Университете) проводит адресный анализ сущности и структуры советского режима, включая небольшой период после смерти Сталина. Он рассказывает об отношениях Сталина с его придворными палачами (после Ягоды были Ежов и Берия). Важность такого исследования состоит в том, что оно контрастирует с большинством представлений, чрезмерно фиксированных на личности генералиссимуса. При этом могущество Сталина не ставится под сомнение, а лишь детально описываются основы его правления.
По своему строению, книга Рейфилда напоминает труд Иоахима Феста (Joachim Fest) "Лицо Третьего рейха", но она, к сожалению, менее убедительна в аналитическом плане. Слишком часто автор теряет нить повествования и вместо того чтобы сфокусироваться, впадает в иронию, что с одной стороны делает его монографию более интересной для чтения, а с другой слегка размывает ее концепцию.
Архивы
Книга содержит множество до сих пор неизвестных деталей (при этом не всегда дается ссылка литературные источники). Автору не удалось создать какой-то совершенно новый образ Красного террора, что, впрочем, и не было его целью. Как пишет сам Рейфилд, новаторская характеристика Сталина в классическом произведении Роберта Конквеста 'Большой Террор' (The Great Terror) имела успех, несмотря на то, что в распоряжении автора книги, вышедшей более 40 лет назад, было лишь несколько источников.
Что-то похожее недавно написала Энн Аппельбаум о произведении Солженицына 'Архипелаг Гулаг'. Новаторской, прежде всего, представляется библиография, в большинстве своем состоящая из русскоязычных источников последних лет. Рейфилд ссылается на двести монографий русскоязычных историков. Начиная с 1989 года, историки получили доступ к протоколам заседаний в Кремле и других центров власти, переписке Сталина, документам судебных процессов, показаниям свидетелей, дневникам и книгам 'посвященных'. Одну из таких книг стоит упомянуть особо: Лев Безыменский 'Сталин и Гитлер'.
Этой книгой популярное издательство 'Aufbau-Verlag' открыло серию 'Архивы коммунизма'. Во время Второй мировой войны московский историк Безыменский (родился в 1920 г.) работал при штабе маршалов Рокоссовского и Жукова. В своей книге он подробно освещает некоторые темы, которые затрагивает и Рейфилд, такие как временный союз двух диктаторов, взаимное недопонимание, имевшее тяжелые последствия, сталинская чистка в Красной армии и воина Германии с Россией. Документы, на которые он ссылается, прежде всего, из пресловутого 'архива Сталина', до сих пор недоступны.
Не будь Безыменский человеком посвященным, он вряд ли бы получил доступ к таким архивам. Ведь многие их них находятся в подчинении президента России.
Это, к сожалению, еще одна проблема. Безыменский, Рейфилд и другие историки жалуются на ревизионистские тенденции, намечающиеся в России при Путине, в прошлом офицере КГБ. Новые архивы открываются с трудом, а некоторые из них порой снова закрываются.
Дональд Рейфилд: Stalin und seine Henker. Издательство 'Karl Blessing' Мюнхен 2004г. 618 стр. цена 25 евро.
Лев Безыменский: Stalin und Hitler. Das Pokerspiel der Diktatoren. Издательство 'Aufbau-Verlag',Берлин 2004г. 488 стр. цена 23 фр.
