Когда в 1998 году в Эскориале проходила посвященная четырехсотлетию со дня смерти короля Филиппа II выставка, ее устроители постарались замолчать некоторые негативные аспекты правления монарха и, в частности, принятые им экономические решения. Так, к примеру, не был упомянут ни один из банковских кризисов, трижды поражавших испанское королевство за время его правления (1557, 1575 и 1596) и разоривших многих испанских, а также иноземных банкиров и коммерсантов. Можно не говорить о том, что подобные экономические катаклизмы подорвали доверие к испанской короне, из-за чего правительству страны с каждым разом становилось все сложнее делать займы. Существовавшая в Испании времен правления Филиппа II налоговая неразбериха имела не только серьезные негативные экономические последствия в период его царствования, но и даже после его смерти продолжала сказываться на политических и военных сторонах жизни испанской короны. А потому вполне уместно предположить, что наступивший в Испании XVII столетия период упадка стал следствием отнюдь не бездарности наследников Филиппа и причина его заключается в многочисленных ошибках, совершенных королем, прозванным (интересно знать, почему?) 'мудрым'.
Вместо того чтобы привести свою политику в соответствие с возможностями бюджета (понятие 'бюджет' и 'дефицит' можно считать современными, зато проблемы, связанные с ними, стары как само государство), Филипп II отчаянно пытался дотянуть доходы государственной казны до уровня, который, по его мнению, должен был удовлетворить все потребности его правления. И ради достижения этой цели монарх принял множество сумасбродных решений, долго и негативно сказывавшихся на положении монархии и страны. В первую очередь он ввел такое количество всевозможных, неизвестных до того времени налогов (алькабала, десятины, пошлины), что задыхавшиеся от гнета непомерных выплат крестьяне и торговцы бросали свои поля и лавочки и начинали заниматься попрошайничеством, либо любым другим занятием, подходящим под определение 'плутовство'. Усиление налогообложения произошло после поражения непобедимой испанской Армады: введенные налоги нанесли смертельный удар по кастильской экономике в самом конце правления Филиппа II.
Второй из характерных черт эпохи правления этого монарха стало распространение продажи должностей и дворянских званий, что с одной стороны привело к росту числа продажных чиновников, а с другой - уменьшило объем поступающих в казну налогов, потому как знать платила короне значительно меньше податей, чем обычные подданные. И, в-третьих, корона постоянно обращалась к займам у населения - знаменитые 'хурос' (рента) и 'асьентос' (соглашения) нередко носившие принудительный характер. Для этого монархия конфисковала и присваивала себе имущество торговцев, в обмен на что обещала им выплачивать ренту, получение которой было вовсе не гарантировано. Испанская корона нередко конфисковала плававшие в Америку и принадлежавшие частным лицам корабли со всем содержимым, выдавая взамен теоретические равноценные 'хурос', которые реально обладали гораздо меньшей стоимостью.
Подобные конфискации вкупе с банкротствами свели на нет и без того уже хромающее доверие к испанскому государству, что, в свою очередь, вылилось в серьезные проблемы для получения займов и еще большее ужесточение сбора налогов: эта спираль следовавших друг за другом бедствий вылилась в катастрофу, поразившую Испанию уже в XVII веке. Серьезный удар по испанской короне нанесла и передача финансов страны в руки лишенных угрызений совести, хищных иностранных банкиров, в то время как верные кастильской монархии банкиры были вынуждены отходить от дел.
Вероятно, более всего на положение дел в государстве повлияли произвол и самоуправство монарха при решении экономических вопросов, что вкупе с необозначенным правом на частную собственность стало для процветавших в начале XVI века систем производства и сбыта полученной продукции непоправимым ударом, последствия которого ощущались на протяжении многих веков.
Можно ли сравнить президента Российской Федерации, правящего страной в XXI-ом веке, с испанским монархом XVI-го столетия? Вполне очевидно, что географические и хронологические различия огромны, но все же ряд параллелей существует. Нынешняя российская бюрократия и испанская бюрократия XVI-го века известны, благодаря своему могуществу, произволу и склерозу. И сегодняшняя Россия и тогдашняя Испания представляют собой центр громадной империй, вызывая одновременно с уважением и страхом, своего рода восхищение.
В том же, что касается экономики, безусловно можно говорить о весьма существенных различиях, отмечая при этом и интересные параллели: в XVI-ом веке Испания с каждым годом все больше зависела от американского серебра, в то время как в нынешней России многое определяется объемами добычи сибирской нефти. И в том, и в другом случае подобная зависимость первоначально может стать основой могущества, но через некоторое время способна превратиться в ахиллесову пяту. В случае с имперской Испанией серебро стало палкой о двух концах. В свою очередь зависимость от добычи одного из природных ископаемых может привести к развитию у России так называемой 'голландской болезни', поразившей в XVI-ом Испанию, а в ХХ-ом Голландию. Избыток серебра в Испании привел к такому повышению цен, что испанские продукты стали неконкурентоспособны, а это вылилось в создание ситуации, когда страна не могла экспортировать ничего, кроме серебра, но ввозила при этом практически все прочие товары. Нечто подобное в восьмидесятых годах из-за нефти произошло и в Голландии (в тот период пострадали и другие нефтедобывающие страны), то же самое в ближайшем будущем может случиться и в России. Существенную роль, возможно, сумеет сыграть одно немаловажное отличие: перед тем, как испанская экономика пришла в полный упадок, королевство процветало, Россия же, напротив, оставляет позади неблагополучное прошлое - наследие коммунизма - от которого она, тем не менее, в последние годы все больше удаляется.
Существуют и другие параллели: возможно, сравнение Чечни с Нидерландами покажется излишним, однако российские правители стремятся решить проблему с одним из своих субъектов подобно тому, как действовал Филипп II - отказываются от диалога и примирения и прибегают к силе. И в обоих случаях ответная реакция мятежных провинций оказалась решительнее и упорнее ожидавшейся. В результате исход сложившейся ситуации с каждым месяцем становится все более непредсказуемым. Еще одна параллель заключается в том, что Владимир Путин, подобно Филиппу II, приоритетными считает военные и политические вопросы, а экономика воспринимается им в качестве инструмента, используемого и подчиняемого воле правителя. При краткосрочной оценке ситуации можно говорить, что подобная стратегия приносит свои положительные результаты, однако, если она сохранится неизменной, наследие, которое Путин оставит своим преемникам может оказаться отравленным даром.
И, наконец, последнее: отношение российских властей к своим олигархам носит крайне отрицательный характер, и не столько из-за своей неправомерности, сколько из-за произвола. Господа Березовский, Гусинский и Ходорковский действительно скопили свои состояния, действуя более чем сомнительными методами, но тем же самым, с дозволения российского государства, занимались и многие другие миллионеры, не подвергающиеся никакому преследованию. Юридическая незащищенность является одной из характерных черт российской жизни, неотъемлемой частью которой стали вымогательство, бандитизм, коррупция среди чиновников. И непохоже, чтобы правительство было заинтересовано в искоренении этого зла, определенные проявления которого - такие, как судебное преследование олигархов, например - вызывают скорее одобрение, чем осуждение российского общества.
Однако, подобная юридическая незащищенность - особенно в том, что касается права на собственность - вместе с тупоумием населения, не заинтересованного, как показывают результаты выборов, в демократии, могут стать основными препятствиями на пути будущего экономического развития. И причина заключается не столько в сокращении внешних инвестиций, что, безусловно, уже происходит, сколько в подавлении внутренних. Существует опасность, что в нынешней неспокойной ситуации, наиболее обеспеченные слои общества предпочтут накопление денег и хранение своих средств в банках за границей, чем их вложение в экономику страны, а предприниматели начнут опасаться угроз и преследования. В масштабе всей страны подобная тенденция может существенным образом затормозить развитие экономики.
Последствия допущенных Филиппом II ошибок еще долго сказывались на судьбе Испании, хотя даже сегодня некоторые историки не хотят замечать их. Но как сказал Сантаяна (Santayana): 'Кто не помнит прошлого, обречен на его повторение'.
