Кремль ужесточает контроль над 'командными высотами' российской экономики. Тот факт, что мишенью Москвы стал 'ЮКОС' - крупнейший нефтяной концерн страны - показывает: власть переходит к компаниям, ориентированным на государство, вроде 'ЛУКойла'. Государство укрепляет свои позиции и в других секторах, в том числе банковском, пишет Аркадий Островский.
22 июля, в тот самый день, когда нефтяная компания 'ЮКОС' объявила, что находится на грани банкротства, а судебные приставы конфисковали ее главный производственный филиал, президент России Владимир Путин провел встречу с Джеймсом Мульвой (James Mulva), главой 'ConocoPhillips', и Вагитом Аликперовым, бывшим 'капитаном' советской 'нефтянки', ныне возглавляющим 'ЛУКойл' - флагман российской нефтяной отрасли.
Президент сообщил г-ну Мульве приятную новость: правительство только что издало распоряжение о продаже принадлежащих государству 7,2% акций 'ЛУКойла' - частной компании, представляющей российское государство в крупных транснациональных совместных предприятиях - и дало понять, что участие 'Conoco Phillips' в этом аукционе будет только приветствоваться. Г-н Путин добавил: ему хотелось бы, чтобы отношения между российскими и американскими компаниями в секторе энергоносителей развивались активнее.
Инвесторы и трейдеры недоумевают: следует ли им продавать акции российских фирм, относящихся к этому сектору, из-за грозящего принудительного банкротства крупнейшей нефтяной компании страны с нарушением прав акционеров, или же покупать их, поскольку на сцене появляются иностранные компании?
'ЮКОС' активнее других российских корпораций привлекал иностранных инвесторов, тогда как 'ЛУКойл' проявлял осторожность в отношении продажи своих акций иностранным партнерам. Но своими - на первый взгляд противоречивыми - действиями государство подает четкий сигнал: 'мы здесь главные'.
Добившись практически абсолютной политической власти над страной, г-н Путин и его окружение теперь берут под контроль, как выражался Ленин, 'командные высоты' экономики. Это не означает, что в России начинается национализация частного бизнеса и собственности, или что поток иностранных инвестиций должен иссякнуть. Однако это означает, что отныне Кремль будет решать, кому можно вкладывать капиталы в Россию, а кому - нет. Он намерен усилить контроль государства над стратегическими звеньями экономики, потеснив олигархов, сколотивших свои состояния в ходе приватизации 1990х гг.
Хотя вчера министерство юстиции ослабило петлю на шее 'ЮКОСа', позволив ему выплачивать зарплату и вести текущие операции, мало кто сомневается, что баланс сил смещается в сторону компаний вроде 'ЛУКойла', в большей степени ориентированных на государство.
В опубликованной недавно статье Александр Радыгин, сотрудник Института экономики переходного периода, утверждает, что за четыре года президентства г-на Путина Россия продвинулась в направлении 'государственного капитализма', где власть принадлежит бюрократии, а не частному бизнесу.
'Преобладающими тенденциями последних лет являются все большее расширение собственности российского государства, попытка установить контроль над потоками капитала в российской экономике и стремление сделать бизнес зависимым от государственных учреждений - несмотря на решения о дерегулировании, административную реформу и планы приватизации', - отмечает г-н Радыгин.
Особенно явно эта тенденция проявляется в нефтегазовой индустрии, на долю которой, по данным Всемирного банка, приходится почти 20% российского ВВП. Хотя государство, и лица, отождествляющие себя с государством, укрепляют свои позиции также в банковском, телекоммуникационном секторах и СМИ, кампания против 'ЮКОСа' имеет особое значение для российских и зарубежных инвесторов, поскольку показывает, какими рамками ограничена рыночная экономика в России.
Эл Брич (Al Breach), главный экономист 'Brunswick UBS' - российского филиала швейцарского банка UBS - отмечает: 'История с 'ЮКОСом' показывает, что права собственности в России имеют гораздо меньшее значение, чем политика. Вопрос о собственности на активы зависит от политического режима. Если режим меняется, то меняется и структура собственности'.
Поначалу инвесторы расценили расследование налоговых нарушений 'ЮКОСа' как побочный результат политического конфликта основного акционера и бывшего главы компании Михаила Ходорковского с Кремлем. После ареста г-на Ходорковского они продолжали покупать акции 'ЮКОСа', считая, что целостности самой компании ничто не угрожает.
Даже когда 'ЮКОСу' были предъявлены налоговые претензии в размере 3,4 миллиардов долларов, этот факт воспринимался как попытка отобрать у г-на Ходорковского его состояние. Уверенность в инвесторов вселяло обещание г-на Путина о том, что правительство сделает все возможное, чтобы не допустить банкротства компании.
Однако действия министерства юстиции в последние недели указывают на то, что целью кампании было не только обуздание политических амбиций или разорение самого г-на Ходорковского. Как минимум столь же важна и другая цель - установление финансового контроля над 'ЮКОСом' - одной из самых динамичных нефтяных компаний России.
Г-н Ходорковский, представший перед судом по обвинению в мошенничестве и уклонении от налогов, готов добровольно отказаться от принадлежащих ему акций 'ЮКОСа', чтобы погасить налоговую задолженность. Компания предложила передать государству свой пакет акций 'Сибнефти', что позволило бы возместить большую часть недоимок. Оба предложения остались без ответа.
Вместо этого служба судебных приставов, подчиненная министерству юстиции, конфисковала 'Юганскнефтегаз' - крупнейший добывающий филиал 'ЮКОСа', чья стоимость оценивается в 30 миллиардов долларов - и готовятся продать его для взыскания налоговых недоимок. Бывший министр экономики Евгений Ясин отмечает: 'Это самая наглядная демонстрация того, что 'атака' на 'ЮКОС' меньше всего связана с налогами, и больше всего - с перераспределением собственности и контроля над нефтяной промышленностью из рук независимо настроенных частных владельцев в руки политически лояльных людей".
По словам г-на Ясина, Кремль, судя по всему, намерен добиться над нефтяной промышленностью такого же контроля, каким он обладает над газовым сектором. В отличие от нефтяной промышленности, которая в 1990е гг. была в основном приватизирована, большая часть газового сектора осталась в руках государства.
Реформа газовой монополии - 'Газпрома' - рассматривается как 'лакмусовая бумажка' с точки зрения приверженности российских властей рыночным реформам. Однако накануне переизбрания на пост президента России в марте этого года г-н Путин заявил, что разукрупнение компании исключается. Государственный пакт акций 'Газпрома' составляет 37%, и оно намеренно довести его до 51%. В этом ему поможет Алексей Миллер, которого г-н Путин четыре года назад поставил во главе компании для укрепления контроля над ней.
Г-н Миллер выкупил многие активы 'Газпрома', проданные или переданные другим компаниям его предыдущими руководителями.
Теперь он намеревается пойти еще дальше, превратив 'Газпром' в многоотраслевой государственный холдинг. Компания уже владеет 10% акций электроэнергетической монополии РАО 'ЕЭС России', и в данный момент создает собственный филиал в нефтяной отрасли.
Реформа РАО 'ЕЭС' - которое возглавляет Анатолий Чубайс, главный идеолог противоречивой российской приватизации 1990х гг. - также положена под сукно. По плану г-на Чубайса РАО 'ЕЭС' должно было быть разделено на генерирующие компании и продано частным инвесторам, а электрораспределительные сети - оставлены в руках государства. Однако премьер-министр Михаил Фрадков отложил распродажу из-за опасений относительно того, кому достанутся эти активы. Учитывая сегодняшний политический климат, представляется маловероятным, что правительство санкционирует бесконтрольную распродажу энергетических активов, способных усилить олигархические группы.
Хотя энергоносители остаются 'становым хребтом' российской экономики, государство усиливает свои позиции и в других сферах, в том числе банковской. В банковском секторе по-прежнему господствует Сбербанк - он имеет 20000 отделений по всей стране и контролирует 62% депозитов. Центральный банк проводит банковскую реформу, но монополии Сбербанка она не затрагивает. 'До 2007 г. мы не намерены даже думать о том, что делать со Сбербанком', - заявляет заместитель председателя Центрального банка Андрей Козлов.
Недавний кризис ликвидности в банковском секторе поколебал доверие в обществе к частным банкам и усилил позиции государственных финансовых учреждений - Сбербанка и Внешторгбанка. Проблемы в 'Гута-банке', который в прошлом месяце приостановил свои операции, спровоцировали волну массового изъятия вкладов из частных банков.
За одну неделю отток средств с индивидуальных вкладов в 'Альфа-банке' составил 240 миллионов долларов. Сбербанк сообщил об увеличении общей суммы вкладов на 10,2 миллиарда рублей, а второй по величине государственный банк - Внешторгбанк - сумел в июле не только увеличить объем депозитов на 9%, но и приобрести 'Гута-банк' за 1 миллиард рублей и взять на себя его обязательства, получив для этой цели финансовую помощь от Центробанка в размере 700 миллионов долларов. Контроль над банковским сектором дает правительству возможность направлять капиталы в любую отрасль экономики по собственному выбору.
'Сбербанк и Внешторгбанк выдают кредиты крупнейшим российским компаниям и имеют исключительное право доступа к крупнейшим и самым дешевым финансовым ресурсам - сбережениям населения и депозитам Центрального банка', - говорит г-н Радыгин из Института экономики переходного периода.
Не желает государство отказываться и от контроля над пенсионными сбережениями граждан, несмотря на положение закона, позволяющее будущим пенсионерам размещать часть отчислений в частных фондах. 'Создается впечатление, что подлинной целью правительства была не реформа пенсионной системы, а максимальное увеличение доли финансовых ресурсов, находящихся под государственным контролем', - отмечает г-н Радыгин.
В то же время, как государственные, так и некоторые частные компании призывают г-на Путина ужесточить контроль над рыночной экономикой. На прошлой неделе главы нефтяных компаний 'ЛУКойл', 'Роснефть', 'Транснефть' и 'ТНК-ВР' направили президенту письмо, где говорилось, что 'управление и регулирование хозяйственных процессов в условиях рыночной экономики является естественной и необходимой обязанностью государства'.
Принципы 'управляемой демократии', чье воплощение в жизнь уже привело к практически тотальному контролю Кремля над политическим процессом, теперь распространяются на сферу бизнеса. Вопрос заключается в том, кто же будет руководить 'командными высотами' экономики?
Одна из групп, способных выиграть от укрепления государственного контроля - это 'силовики': бывшие представители вооруженных сил и спецслужб, многие из которых в 1990е гг. оказались в числе проигравших. Однако после избрания президентом г-на Путина они проникли практически на все уровни пирамиды политической власти.
На прошлой неделе Игорь Сечин, заместитель главы Администрации президента, тесно связанный с силовиками, был назначен председателем правления государственной нефтяной компании 'Роснефть'. Многие считают г-на Сечина, играющего при г-не Путине роль 'привратника', одним из инициаторов кампании против 'ЮКОСа'. (Дочь г-на Сечина недавно вышла замуж за сына генерального прокурора Владимира Устинова, руководившего уголовным расследованием против главных акционеров фирмы).
Назначение г-на Сечина привело многих аналитиков к выводу, что по крайней мере часть активов 'ЮКОСа', скорее всего, достанется 'Роснефти'. Другим кандидатом на получение активов 'ЮКОСа' является 'Сургутнефтегаз' - компания, находящаяся под жестким контролем Владимира Богданова, одного из 'капитанов' советской нефтяной индустрии, лояльного к Кремлю и г-ну Путину.
'Россия следует по пути бывших советских республик, таких как Азербайджан или Узбекистан, где экономические богатства сосредоточены в руках правящего политического клана. Возможно, Путин не понимает, что создает новую олигархию, которая, обогатившись, превратится в серьезную угрозу его собственной власти', - утверждает Ольга Крыштановская - социолог, автор исследования о политической элите путинской России. Г-н Брич отмечает: 'Мы переходим от системы, которая была глубоко несовершенна, но старалась соответствовать принципам законности и рынка, к системе, носящей в большей степени политический характер'.
Так каковы же уроки и последствия происходящего для иностранных инвесторов? Главный урок заключается в отсутствии уважения к правам собственности. 'Важен контроль над финансовыми потоками, а не владение', - говорит г-н Брич. В связи с этим миноритарные акционеры любой российской компании серьезно рискуют. Кроме того, это означает, что рыночная стоимость акций российских компаний скорее всего останется на низком уровне по сравнению с иностранными корпорациями.
Хотя олигархов, обогатившихся в результате приватизации 1990х гг., никак не назовешь 'знаменосцами' образцового корпоративного управления - многие из них 'размывали' пакеты миноритарных акционеров за счет эмиссии новых акций или переводили прибыли на частные банковские счета - за прошедшее десятилетие они превратили устаревшие советские предприятия в преуспевающие и все более прозрачные корпорации. Это наглядно отразилось в росте рыночной стоимости их акций.
Кроме того, они доказали свою способность к выживанию в жестких и зачастую беззаконных условиях российского бизнеса. За силовиками и государственной бюрократией таких достижений не числится. Пока они не проявляют уважения к правам миноритарных акционеров - о чем свидетельствует 'дело 'ЮКОСа'' - и возможно, не пожелают предоставить акционерам право проверки их деловых операций.
Что касается стратегических инвесторов, тенденция к усилению государственного контроля над экономикой не означает прекращения приватизации и иностранных инвестиций, но слияние или приобретение компаний - особенно, если в этом участвует иностранная фирма - невозможно теперь без одобрения Кремля. При продаже активов скорее всего будет учитываться политическая лояльность покупателя.
Россия останется привлекательным инвестиционным рынком для нефтяных компаний, стремящихся получить доступ к новым месторождениям (см. ниже). Но вместо переговоров на уровне корпораций - как поступил 'Exxon Mobil', когда пытался приобрести пакет акций 'ЮКОСа' - фирмам из сектора энергоносителей теперь приходится иметь дело непосредственно с Кремлем - подобно 'ConocoPhillips' при установлении партнерства с 'ЛУКойлом'.
У крупных иностранных корпораций есть большой опыт работы в странах с авторитарными режимами, например, в СССР в 1970 е гг., или в сегодняшнем Китае. В краткосрочной перспективе государственный контроль над экономикой может обеспечить иностранным компаниям стабильные условия для деятельности и снизить риск их столкновения с агрессивными методами российского бизнеса.
В долгосрочном же плане, как утверждает г-н Брич, любая система, основанная на распределении ресурсов политическими средствами, обречена на кризис, что со всей наглядностью продемонстрировало крушение СССР.
Действия президента Владимира Путина в отношении 'ЮКОСа' повысили уровень неопределенности в российском нефтяном секторе. Однако для крупнейших нефтяных компаний мира эта страна - слишком ценный приз, чтобы отказаться от него.
Непрекращающийся хаос в Ираке, растущий спрос в Китае, сокращение добычи и прироста разведанных запасов - сочетание всех этих факторов привело к тому, что и потребители и нефтяные компании отчаянно нуждаются в нефти. А Россия рассматривается как страна, обладающая - помимо Саудовской Аравии - наибольшим потенциалом с точки зрения удовлетворения мощного спроса на мировом рынке.
Менеджеров нефтяной индустрии - большинство из них говорит о политических событиях в России с большой осторожностью, опасаясь Кремля или не желая раскрывать собственную стратегию - тревожит ужесточение контроля Москвы над нефтяными активами страны. И все же они продолжают искать возможности выхода на российский рынок, подстегиваемые жесткой конкурентной борьбой за нефтяные месторождения и озабоченностью, что Кремль может ограничить количество сделок с иностранным участием.
За пределами России потенциальный 'урожай' невелик - многие руководители нефтяных компаний считают, что наиболее крупные месторождения в мире уже разведаны. Многие из оставшихся запасов находятся на Ближнем Востоке, где режимы, подобные тем, что существуют в Саудовской Аравии и Кувейте, в основном отказываются открывать двери для иностранных инвесторов.
BР, вторая по величине энергетическая группа в мире, - единственная крупная нефтяная компания, у которой есть совместное предприятие в России. Это совместные проект с ТНК, стоимостью 8 млрд. долларов. На прошлой неделе стало известно, что объем добычи ВР в первом квартале текущего года мог упасть на 7% по сравнению с 2003, если бы не это партнерство. Но вместо этого компания во втором квартале зафиксировала рост добычи на 18%. Глава ВР лорд Джон Браун (John Browne) на прошлой неделе заявил, что дело 'Юкоса' никак не повлияло на ТНК-ВР и что 'все развивается в правильном направлении'.
Аналитики полагают, что крупнейшая в мире нефтяная компания ExxonMobil, присутствие которой в России невелико, нуждается в самых крупных новых инвестициях из-за своего размера. Компания надеялась сотрудничать с 'Юкосом', но, похоже, главная 'дочка' российского гиганта достанется российскому покупателю, указывают эксперты.
Тем временем ChevronTexaco присматривается к 'Сибнефти'. В апреле французская Total наняла консультантов по приобретению акций этой нефтяной компании, после того как ее крупнейший акционер Роман Абрамович объявил о своем желании их продать.
Американская ConocoPhillips надеется развить отношения с 'Лукойлом', второй по величине нефтяной компанией России. Один из вариантов сотрудничества предусматривает приобретение государственного пакета акций 'Лукойла', который будет выставлен на аукцион в этом году, и выкуп части акций, принадлежащих руководству российской компании.
Компания Royal Dutch/Shell, занимающая в мире третье место, самые крупные прямые инвестиции в Россию сделала на Сахалине. 'Мы следим за развитием событий и обдумываем, какие возможности нам доступны', - сообщил Малколм Брайндед (Malcolm Brinded), глава отдела разведки и добычи компании.
Большое количество желающих и рекордно высокие цены на нефть дали Путину возможность выбора. В прошлом месяце он провел встречу с главой ConocoPhillips Джеймсом Мульвой, где сказал, что приветствует потенциальные американские инвестиции. 'Я бы хотел, чтобы отношения между российским и американским бизнесом развивались более активно', - сказал президент.
Хотя Путин не облегчает жизнь иностранным инвесторам, эксперты полагают, что России нужны эти компании, чтобы разрабатывать огромные запасы страны. 'Без современных технологий Россия не сможет полностью использовать свой потенциал добычи', - указывает Стьюарт Джонстон (Stewart Johnston) из консалтинговой компании Charles River Associates.
США дали понять, что хотят создать стратегическое партнерство с Россией, чтобы сократить зависимость от Ближнего Востока. Но министр энергетики США Спенсер Абрахам (Spencer Abraham) сообщил г-ну Путину, что некоторые решения последнего, включая угрозу отозвать лицензию ExxonMobil на разведку месторождений в Восточной Сибири, могут понизить заинтересованность Америки.
Конечно, Путину пока далеко до глав некоторых нефтяных государств, которые национализировали нефтяные отрасли своих стран в период с 1960 по 1980. Но то, что он медлит с принятием решений об иностранных инвестициях в нефтяную сферу, ведет к задержке так необходимых миру поставок.
