Ариэль Коэн занимается исследованиями России и Евразии в научно-исследовательском институте "Heritage Foundation"
5 августа 2004 года. В прошлую пятницу в столице Узбекистана, городе Ташкент, трое террористов-смертников взорвали себя рядом с посольствами США и Израиля и с Генеральной прокуратурой Узбекистана. Погибли трое узбеков из службы безопасности, были ранены восемь гражданских лиц.
Нападения совпали с началом суда над радикальными исламистами, обвиняемыми в организации массовых террористических нападений в марте с.г., в ходе которых погибли 35 человек и были ранены десятки других.
Ответственность за эти нападения взяли на себя две террористические группировки, "Исламское движение Узбекистана" (Islamic Movement of Uzbekistan, IMU) и "Исламский джихад" (Islamic Jihad). Эти две организации хорошо известны в глобальном движении джихада. В конце 1990-х годов "Исламское движение Узбекистана" являлось главной угрозой для стабильности Узбекистана. Эта организация осуществляла взрывы правительственных зданий в Ташкенте в 1999 году и похищала иностранцев в соседнем Киргизстане. Организация "Исламское движение Узбекистана" входила в состав базировавшегося на территории Афганистана террористического интернационала во главе с "Аль-Каидой" и была в основном разгромлена во время войны в Афганистане. Хотя ее лидер, Джума Намангани, вероятно, был убит в Афганистане, другой полевой командир, Тахир Юлдашев, говорят, остался жив и, возможно, пытается вновь активизировать свою сеть.
Организация "Исламский джихад", которая до прошлой весны была в Узбекистане неизвестна, объявила, что берет на себя ответственность за самоубийственные взрывы и другие террористические нападения в Ташкенте и Бухаре в марте 2004 года, и заявила, что ее акции обусловлены поддержкой Узбекистаном войны Соединенных Штатов в Афганистане, а также светской природой его правящего режима.
"Исламский джихад" - известная воинствующая суннитская "фабричная марка" терроризма, распространенная в Египте и на Западном Берегу, а также в полосе Газа, которую породило движение "Мусульманское братство" (Muslim Brotherhood). В 1990-е годы движение джихада в Египте, возглавлявшееся Айманом аль-Завахири (Ayman Al-Zawahiri), слилось с "Аль-Каидой" Усамы бен Ладена (Osama bin Laden). Террористические нападения в Узбекистане доказывают, что "Исламский джихад" как "фабричная марка" пользуется большой притягательностью на всей территории от Марракеша (Marrakesh) до Манилы (Manila).
Июльские взрывы связывают с судебным преследованием участников мартовских террористических нападений в Ташкенте, в ходе которых погибли более 40 человек. Весенние и летние нападения демонстрируют, что угрозы безопасности региона от радикальных исламистских организаций усиливаются.
Президент Узбекистана Ислам Каримов также утверждал, что нападавшие, возможно, в прошлом были членами "Хизб-ут-тахрир-уль-Ислами" (Hizb-ut-Tahrir al-Islami), имеющей свои ячейки повсюду на Ближнем Востоке и в Европе глобальной радикальной исламистской партии, штаб-квартира которой, по слухам, находится в Лондоне. "Хизб-ут-тахрир-уль-Ислами" разжигает антиправительственные волнения, проповедует свержение светских режимов повсюду в мусульманском мире и борется за создание Халифата (Califate), военной теократии, ставящей своей целью ведение тотальной войны на "земле меча" (land of the sword) - то есть в немусульманском мире.
Перед Соединенным Штатами стоит нелегкий выбор в Узбекистане. После 11 сентября 2001 года Соединенные Штаты взяли обязательство обеспечивать безопасность этой светской исламской страны, которая оказала американским военным большое содействие в подготовке и проведении операции в Афганистане и которая разрешила США создать военную базу в Ханабаде. Соглашение об основах американо-узбекского стратегического сотрудничества от марта 2002 года включает обязательство Соединенных Штатов "с глубоким беспокойством относиться к любой внешней угрозе" безопасности и суверенитету Узбекистана. "Исламское движение Узбекистана", "Исламский джихад" и "Хизб-ут-тахрир-уль-Ислами" уже являются предметом серьезной озабоченности для узбекского и американского правительств.
С другой стороны, действия режима Каримова далеко не безупречны. Внутренние диссиденты, критики режима из числа политиков и представителей средств массовой информации (СМИ), а также исламисты подвергаются в этой стране жестокому обращению; в отношении их применяются сомнительные правовые меры. Светские оппозиционные партии жестко ограничены в своей деятельности. Поступают многочисленные сообщения о пытках и злоупотреблениях в судебной и правоохранительной системах. Экономическая реформа тормозится. Леволиберальные неправительственные организации с глобальным охватом, борющиеся за права человека и игнорирующие угрозы со стороны исламистских террористов, делают из Узбекистана cause celebre.
Государственный департамент США признает их озабоченность и критику справедливыми, по меньшей мере, частично. Тринадцатого июля пресс-секретарь госдепа Ричард Бучер (Richard Boucher) объявил, что госсекретарь Колин Пауэлл (Colin Powell) не может констатировать "существенного и устойчивого прогресса Узбекистана" в выполнении взятых им на себя обязательств по рамочному соглашению от 2002 года. Это соглашение об основах стратегического сотрудничества требует от режима Каримова уважения к правам человека, создания подлинной многополярной политической системы, обеспечения свободных и честных выборов и гарантий свободы слова, а также независимости СМИ. Это заявление может повлиять на предоставление Узбекистану американской помощи, на которую из бюджета 2004 финансового года ассигнованы 18 млрд. долл.
Нет вопроса, правительству США следует поощрять режим Каримова к проведению политических и экономических реформ. Однако тем, кто торопится критиковать Ташкент, нужно также признать существование реальных угроз для узбекского народа, его правительства и интересов Соединенных Штатов в регионе. Эти угрозы исходят, прежде всего, от исламистов.
Совершенно ясно, что главной заботой террористов были не права человека. Напротив, провоцируя светские или умеренные мусульманские правительства на жесткие меры, исламистские террористы подрывают международную репутацию этих режимов и вбивают клин между ними и их демократическими союзниками.
Более того, попытки бороться с терроризмом в Центральной Азии посредством критики союзников США, злоупотребление риторикой о правах человека и использование ее для ослабления проамериканских режимов являются обреченными на провал и близорукими. Экстремисты усматривают слабость в санкциях США против своих союзников. Такие меры дают глобальным террористическим сетям возможность провоцировать прозападные режимы.
Захват Узбекистана воинствующими исламистами мог бы предоставить в распоряжение радикалов более крупное государство-базу с более широкими военными и техническими возможностями, чем Афганистан. Более того, крах светского Узбекистана мог бы иметь будоражащие последствия для всей Центральной Азии. Если исламисты завоюют Узбекистан, тогда следующими могут стать более слабые государства региона, в частности, Киргизстан, Таджикистан и даже тоталитарный Туркменистан. Узбекистан под контролем радикального исламистского режима, появление центрально-азиатского Халифата и сокращение американского влияния в регионе приведут к тому, что ситуация с правами человека и индивидуальными свободами станет еще хуже, чем сегодня.
