Все снова хотят знать, куда идет Россия. В связи с процессом над Михаилом Ходорковским и возможным банкротством его компании 'ЮКОС' - крупнейшей российской корпорации - раздаются крики, что президент Путин ведет страну к 'недобрым старым временам' диктатуры. Но для оценки того, в каком направлении движется Россия, политико-экономический анализ - плохой помощник. Судьбу страны определяет социальная культура России.
На самом деле, отнюдь не политическая система мешает - или когда-нибудь мешала - России двигаться вперед. Живут ли россияне при монархии, коммунистах, ельцинской рыночной экономике 'дикого Запада' или путинской 'диктатуре закона', результат всегда один и тот же - система презирает граждан, получая в ответ столь же мощную реакцию - насмешку и недоверие.
Российский капитализм ненавидит потребителя не меньше, чем российский социализм. Россияне - будь то обслуживающий персонал или клиенты, которых обслуживают - убеждены, что их обманут, да еще и нагрубят, и поэтому укрепляют нервы равнодушием.
Ни систему, ни людей в таком положении вещей винить нельзя. Отчасти оно связано с 'имитационным' характером российской культуры. Первыми правителями России были скандинавские князья, которых пригласили в 860х гг. навести порядок - уже тогда, по крайней мере, так все это выглядит, россияне не верили, что сами способны эффективно управлять страной.
Иногда российское подражательство рождает гениальные произведения. В конце концов, Пушкин и Гоголь выросли из немецких и французских образцов, хотя необыкновенная оригинальность их творчества позволила полностью преодолеть эту мимикрию. Но Россия просто не умеет так же хорошо копировать практические вещи вроде законов и экономических моделей, как преобразовывать культурные импульсы в произведения искусства с чисто русской 'душой'. Ее практические заимствования неизбежно оказываются мертворожденными, в основном из-за присущей стране 'культуры презрения'.
Возьмем Москву - опытного имитатора, хотя с точки зрения урбанистического подражательства не способной соревноваться с Санкт-Петербургом - барочным 'итальянизированным' городом на Неве. Сегодня в Москве есть все атрибуты 'высококлассного' капитализма - 'Prada', 'Fouchon', 'роллс-ройсы'. Московское Cafe des Artistes столь же очаровательно, как любое французское бистро. Но чего-то не хватает: как обычно в России - столовых приборов. Попросите у официанта нож для мяса, и он посмотрит на вас так, будто вы попросили принести саблю.
В некоторых ресторанах посетителей встречает охранник, грубо спрашивающий, что им нужно, как будто они пришли купить марки, а не пообедать. Конечно, охранники знают, что их задача - обеспечивать безопасность и комфорт посетителей - но ГУЛАГовское представление о том, что должен делать охранник намертво впечаталось в их сознание. Работа охранника заключается в том, чтобы быть 'против': в данном случае - против посетителей.
Само существование других людей порождает у российских охранников подозрение, и кто скажет, что они так уж не правы? В конце концов, заказные убийства и случайные перестрелки в ресторанах - обычное дело, а идея чрезмерной защиты от кого бы то ни было уходит корнями в советские времена, когда презрение к обществу маскировалось под общественную безопасность.
Поэтому не удивляйтесь, что россияне постоянно 'срезают углы', перепрыгивают через ограды и никогда не идут по пешеходной дорожке - эти дорожки проложены не для того, чтобы облегчать им жизнь, а для контроля за ними. Вообще, заборы и преграды в России обычно ставятся там, где должна бы проходить тропинка.
Но возможно власти правы, стараясь держать нас в узде. Каждый, кто хоть раз летал в Россию, вспомнит такую сцену: стоит пилоту попросить пассажиров оставаться на местах до полной остановки самолета, как все присутствующие на борту россияне немедленно вскакивают и толпятся в проходе, словно это их последний шанс выйти на волю. Они нутром чувствуют, что система против них, даже если эта система представлена иностранным коммерческим авиалайнером.
Культура подозрения и презрения осложняет, а затем и полностью сводит на нет, самые простые вещи. Как-то я зашла пообедать в один московский ресторан со 'шведским столом'. Ассортимент блюд был превосходен - этакая типичная постмодернистская российская 'каша': суси, салат, борщ, мясо, капуста. Но для всего этого изобилия посетителям дают лишь небольшое блюдце, а сам принцип 'шведского стола' - ешь, сколько хочешь - выброшен на помойку. Вам разрешается брать еду только один раз.
Посетители - которые знают, что такое 'шведский стол' - естественно, стараются навалить на крохотное блюдце как можно больше еды - суси поверх ростбифа. Если вы осмелитесь попросить тарелку побольше или еще один 'подход', официантка удостоит вас обжигающим 'советским' взглядом - а не слишком ли ты много хочешь? Советский социализм считал, что граждане вообще недостойны какого-либо обслуживания; российский капитализм сомневается в вашей способности контролировать собственный аппетит, поэтому старается контролировать его за вас. Разница, в конечном итоге, совсем невелика.
Так все и идет в России - она переживает революционные изменения, совершенно при этом не меняясь. Неизлечимая подозрительность, страх друг перед другом, повсеместное презрение - проявляющиеся ежедневно в большом и малом - неизменное состояние нашего общества.
Нина Хрущева преподаватель New School University (Нью-Йорк)
