Никакой реакции на речь Керри (Kerry). Демократы и обслуживающие их социологи скажут вам: это потому, что электорат уже сделал свой выбор. Зачем тогда вообще продолжать кампанию? И тем более - зачем собирать съезд? На самом деле как минимум 10% населения еще не определились, а съезд и выступление Джона Керри, судя по всему, не смогли привлечь их на сторону демократов.
Есть еще одно объяснение - чисто стилистического порядка. Керри слишком торопился, произнося речь, и не соблюдал паузы, отведенные для аплодисментов. Потом на лбу и подбородке у него появилась испарина - не совсем то же, что никсоновские капельки пота на верхней губе, но и этого было достаточно, чтобы отвлечь внимание от содержания речи.
Это вряд ли. Любой, кто уважает интеллект американского народа, поймет, что дело совсем в другом: Керри просто нечего было сказать. Ну, кроме одного слова - 'Вьетнам'. Все его выступление, весь съезд имели только одну цель - прославить военные заслуги Керри. Отдача воинской чести. Группа товарищей по оружию. Метафоры, напоминающие о 'быстрых катерах' [небольшие скоростные катера с алюминиевыми корпусами, применявшиеся во Вьетнаме для патрулирования дельты Меконга. На одном из таких катеров служил Керри - прим. перев.]. Все - от религиозных убеждений Керри до его мудрых идей в области внешней политики - связывалось с его пятимесячной командировкой во Вьетнам 35 лет назад.
Проблема здесь одна: несостоятельность аргументов о том, что именно военный опыт делает человека пригодным для поста президента, становится очевидной после пятиминутного размышления. Если бы это было так, то Авраам Линкольн не справился бы с ролью верховного главнокомандующего во время Гражданской войны, а Франклин Рузвельт - во время второй мировой. По этой логике Улисс С. Грант должен был бы быть - а Дуглас Макартур стать - великим президентом.
Или, если уж о том зашла речь, Боб Доул (Bob Dole). Самый циничный эпизод четырехдневного съезда связан, естественно, с Биллом Клинтоном, когда тот косвенно упрекнул себя за то, что уклонился от участия во вьетнамской войне в этакой самодовольной и лицемерной попытке обвинить президента Буша и вице-президента Чейни (Cheney), в том, что те поступили так же. Это было проделано с чисто клинтоновским бесстыдством. В конце концов, разве не он в ходе предвыборной кампании 1992 г. с пеной у рта отрицал, что уклонялся от призыва? Кроме того, если следовать словам Клинтона об огромном значении воинской службы, то победа на выборах 1996 г. и по логике и по заслугам должна была достаться Доулу - Максу Клеланду (Max Cleland) [сенатор-демократ, герой войны, потерявший во Вьетнаме обе ноги и руку - прим. перев.] своей эпохи.
Все эти утверждения, конечно, не более чем изворотливость задним числом. Подхалимски подражая Джону Ф. Кеннеди, Керри не видит иронии этой ситуации: кто послал Керри и других американцев на катастрофическую вьетнамскую войну, если не Кеннеди (медаль ВМС и Корпуса морской пехоты), Линдон Джонсон (Серебряная звезда), и вся политическая элита, представители которой участвовали во второй мировой и корейской войнах?
Да, служба во Вьетнаме является 'верительной грамотой' Керри для высокой должности. Но кроме этого, какие еще у него есть заслуги? Его биография, представленная всему миру, сводится к следующему: родился, воевал во Вьетнаме, а сейчас баллотируется в президенты. Почти вся его зрелая жизнь - одно 'белое пятно' длиной в 30 лет. В 'иконописном' фильме, показанном на съезде, не упоминается о его политическом дебюте (неудачной попытке баллотироваться в конгресс в 1972 г., чтобы немедленно нажить политический капитал на участии во вьетнамской войне, а затем в антивоенном движении). Опускается и тот факт, что первой его выборной должностью стал пост вице-губернатора при Майкле Дукакисе (Michael Dukakis). Кроме того, в фильме почти ничего не говорится о его двадцатилетнем - и на редкость бесцветном - пребывании в кресле сенатора.
Съезд не вызвал никакой реакции, потому что состоял всего из двух элементов: разговоров о Вьетнаме и нападок на президента. Пресса 'проглотила' утверждения о том, что съезд, по указанию руководства партии, не носил 'негативистского' характера. На деле это означало только то, что Эл Гор (Al Gore) не должен был повторять обвинений, что администрация Буша состоит в союзе с 'компьютерными коричневорубашечниками' и превращает страну в 'ГУЛАГ'. И что при нападках на Буша его не называли по имени.
Но тематика выступлений была откровенно негативной: мы не та партия, что обманом втянула вас в войну. Мы не та партия, что выбрасывает на помойку конституцию. Мы не та партия, что не считается с союзниками. И наконец, намек, который мне больше всего нравится своим чисто эшеровским сюрреализмом [речь идет о голландском художнике-графике Маурице Эшере - прим. перев.]: мы не та партия, что раскалывает страну - в отличие от этих лживых, не уважающих конституцию, ни с кем не считающихся ковбоев-республиканцев.
Я не хочу сказать, что они переходят всякие границы. Это просто политическая близорукость. Эта тактика не срабатывает. Почему? Потому что на политической бирже, как говорят на Уолл-стрите, все эти утверждения 'от противного' уже не котируются. Люди уже 'переварили' все плохие новости последних шести месяцев, которые привели к резкому падению рейтингов Буша.
Четыре дня были потрачены впустую - на многословные нападки на президента, который уже заплатил высокую политическую цену за свои грехи - как реальные, так и вымышленные. Оставшееся время ушло на натужное прославление урезанной биографии Джона Керри, которое, сосредоточившись на одном-единственном действительно достойном эпизоде, ничего не говорит нам о том, как он намерен бороться с терактами 'Аль-Каиды', вроде взрывов на Манхэттене и в Вашингтоне, или с 'плохими парнями', стекающимися сейчас в Фаллуджу.
Другими словами, ни слова о будущем. А ведь именно будущее призваны определять выборы.
Отсюда и никакой реакции.
