Хотя бухгалтер, видимо, не часто стоит у щлагбаума и, вынимая свой бутерброд из рюкзака, наблюдает за фейерверком, теоретически он вполне мог бы это сделать. И если бы все еще происходило в России, и кто-нибудь описал бы нам это по-русски, то мы, наверное, все поняли бы. Поскольку такие слова существуют и в русском: бухгалтер (Buchhalter), шлагбаум (Schlagbaum), бутерброд (Butterbrot), рюкзак (Rucksack), фейерверк (Feuerwerk).
Сначала это действительно кажется неожиданным. Один из самых сложных для изучения языков, так, по крайне мере, считает автор, это русский. Даже если вновь и вновь приходится обнаруживать, как много заимствований из немецкого в этом славянском языке.
Михаил Штудинер, филолог в Московском государственном университете им. Ломоноса, считает, однако, что это вполне нормально. 'Мы заимствовали какую-то вещь, идею, которых у нас не было, а заодно заимствовали и их понятия. Или же какой-то элемент общества зарубежной страны становился для нас образцом, тогда мы тоже перенимали понятие'. Это происходило различными путями - устно, через непосредственные контакты между людьми, позднее также и из книг, письменно.
Постоянный обмен изменяет язык
И все-таки многочисленность таких заимствований поражает: галстук (Halstuch), штаб (Stab), фляжка (kleine Flasche). . . Немецкая и российская культуры соприкасались многие века через обмен учеными, заключение браков членами царской семьи, через поездки исследователей и артистов, через приглашение на работу немецких ремесленников и, в конце концов, через войны.
В русский язык широко вошли технические и ремесленные понятия. Например, слова 'верстак' (Werkstag). 'Все русские мастера знают, что это такое', - говорит Михаил Штудинер. Он приводит и другие примеры: домкрат, (Daumenkraft), то есть сила пальца, руки; клейстер, маляр, планка, слесарь (Schlosser). Есть шайба, шахта, шихта, шифер, шпиндель, шрифт и многие другие.
Такие заимствования в новой истории, как штрейкбрехер или гастарбайтер, начались намного раньше. Западногерманские заимствования, древнесаксонские или франкские, - это может выявить лингвист. Они нашли себе путь еще в древнеславянский язык, когда не было еще никакого русского. Так, например церковь, не что иное, как наша кирха (Kirche), - заимствование из древнего верхненемецкого языка.
Цейтнот во время игры в щахматы
Стул - der Stul, егерь - der Jaeger, - в русском это тот, кто у нас лесник; цейтнот и шахматы - игра в сами шахматы. Штудинер говорит, что это очень важно, потому что в русском есть много терминов немецкого происхождения из игры в шахматы: 'Гроссмейстер, миттельшпиль, цейтнот, эндшпиль. Но русский язык заимствовал и много простых слов, обозначающих название одежды или блюд'.
Но некоторые из таких слов в немецком языке уже почти не встречаются. Например, гауптвахта, что обозначает наказание для солдат, шпрехшталмейстер, когда-то, видимо, работник цирка, или дуршлаг - то есть сито. У лингвиста есть объяснение и на это: 'Изменение значения слов является типичным и естественным процессом в языке. Изменяется значение не только иностранных, но и своих собственных слов'.
Не на русском, или на древнерусском?
Удивительно. Если русские говорят о стульях или о парикмахерской (в немецком языке это слово обозначает мастерскую по изготовлению париков), они часто не задумываются о происхождении этих слов. Большинство таких слов русскими не воспринимаются иностранными. 'Для них ничего нерусского в таких словах, как стул, нет. Для русского языка это совершенно обычное слово'.
А наоборот? Конечно, мы знаем слова 'советы', 'пирог' или 'спутник', однако в немецкий язык вошли только те русские слова, которые и обозначают чисто русское явление, не в последнюю очередь и водка. . .
