Москва - В одно прекрасное утро, несколько дней назад, процесс начался как обычно. Конвой ввел в зал заседаний двух миллиардеров и препроводил их в клетку с жесткими скамьями для подсудимых. Быстрым шагом вошел прокурор - как положено, в синем мундире военного образца с тремя звездами на погонах. Трое судей - молодые женщины в черных мантиях - разместились в кожаных креслах.
Прокурор попросил принести 14-18 тома уголовного дела, раскрыл первую папку и начал читать вслух. Чтение продолжалось до бесконечности.
Весь последний месяц происходит одно и то же. Прокурор Дмитрий Шохин монотонным речитативом зачитывает выдержки из тысяч документов - финансовых отчетов, юридических соглашений, газетных статей - составляющих уголовное дело против нефтяного магната Михаила Ходорковского и его партнера Платона Лебедева.
Шохин никак не комментирует прочитанного, не объясняет смысла всех этих запутанных материалов. Он просто читает, а все остальные изо всех сил борются с дремотой. Пока российский "процесс века" скорее напоминает сонное царство.
Адвокаты клюют носом; друзья подсудимых склоняют головы на спинки скамей перед собой. Судьи устремляют невидящий взгляд в пространство и часто зевают. Как-то раз одного из конвоиров сморил такой глубокий сон, что его храп разбудил всех присутствующих.
Таково российское правосудие. Упор здесь делается не на зажигательные судебные речи или хитроумные перекрестные допросы. Главное - объем проделанной бумажной работы: чем он больше, тем лучше. В данном случае прокуратура собрала 227 томов документов, подтверждающих обвинения в мошенничестве и уклонении от налогов против Ходорковского, и еще 167 томов аналогичных доказательств против Лебедева.
Большинство репортеров перестали появляться в суде. В результате процесс над самым богатым человеком России - кульминация грандиозной политической схватки между Ходорковским и президентом Владимиром Путиным - процесс, который может определить будущее капитализма в России, практически не пользуется в Москве вниманием.
"Все представленные материалы доказывают одно: прокуратура провела большую, но бесполезную работу", - заявил один из адвокатов Лебедева, Владимир Краснов, беседуя с репортерами у дверей зала суда.
Недавно один из партнеров Ходорковского придумал себе развлечение. Василий Шахновский включил лэптоп, надел миниатюрные наушники и вставил в дисковод пиратский DVD с "11 сентября по Фаренгейту" ("Fahrenheit 9/11") Майкла Мура (Michael Moore). Как только зазвучал заунывный голос прокурора, на экране компьютера Шахновского появилось лицо министра юстиции США Джона Д. Эшкрофта (John D. Ashcroft).
Время от времени защита милосердно пытается положить конец этому занудству.
"Учитывая, что ни суд, ни наша сторона не заинтересованы в затягивании процесса сверх необходимости, позвольте предположить, что нам незачем заслушивать материалы, которые мы все и так знаем", - взмолился несколько дней назад один из адвокатов Ходорковского, Генрих Падва.
Председатель суда ответила, что это решать прокурору.
Улыбающийся Шохин встал и объявил, что находится в недоумении. "То и дело защита критикует меня за то, что я не предоставляю информацию в полном объеме, а теперь ее оказывается слишком много".
И продолжил чтение; стенографистке снова пришлось трудиться в поте лица, стараясь записать от руки каждое его слово.
При всем внимании к деталям, они не имеют особого значения. Сегодня, через десять с лишним лет после распада СССР, российские судьи, как показывают официальные данные, по-прежнему признают подсудимых виновными в 99,2% случаев. Никто из присутствующих в зале, и в особенности сам Ходорковский, похоже, не верит, что он попадет в оставшиеся 0,8%.
Ходорковский, судя по всему, не проявляет особого интереса к происходящему: часто он проводит время, читая книгу или болтая с Лебедевым. Несколько недель назад он углубленно изучал "Россию при старом режиме" ("Russia Under the Old Regime") Ричарда Пайпса (Richard Pipes) - историческое исследование о развитии авторитаризма и истоках полицейского государства в России. В последнее время он перешел на более легкое чтиво, отдавая предпочтение детективам Бориса Акунина.
Ходорковский (ему исполнился 41 год) не отличается высоким ростом и мощным телосложением, и кажется еще миниатюрнее, когда он, в черной рубашке и джинсах, сидит ссутулившись на скамье подсудимых. Его лицо бледно, седеющие волосы подстрижены ежиком.
Происходящее редко волнует его настолько, чтобы заставить вмешаться. Но однажды, когда Шохин зачитал вслух одну газетную статью, Ходорковский наконец вставил реплику. "В этой статье, как и во многих других, полно неточностей", - посетовал он.
Сорокачетырехлений Лебедев выглядит больным; он носит серый спортивный костюм и большую часть времени решает кроссворды или потягивает простоквашу. Однако он чаще товарища по несчастью вскакивает, чтобы высказать свое мнение. "В некоторых случаях он представляет материалы, которые вообще нельзя назвать документами", - запротестовал однажды Лебедев по поводу очередной выдержки, зачитанной Шохиным.
Шохин старается доказать, что Ходорковский и Лебедев обманывали государство, уклоняясь от налогов и подстроив в 1994 г. результаты аукциона по продаже государственной компании по производству удобрений. Однако документы, которые он зачитывает вслух, касаются самых разных тем.
В 11 томе подшиты цветные ксерокопии паспорта Лебедева, его свидетельства о браке и свидетельств о рождении двоих его детей (Лебедев посетовал, что это старый, уже недействительный паспорт). Другие документы содержат сведения о планах "ЮКОСа" - нефтяной компании Ходорковского - приобрести или арендовать частный самолет. Еще один касается сооружения плавательного бассейна в одном из помещений компании. Есть даже записка о покупке альпийских растений для зала приемов.
Защитники следят за монологам прокурора по своим лэптопам, выводя на экран отсканированные копии документов. Адвокат Антон Дрель постоянно жует резинку. Когда дело дошло до налоговых деклараций о доходах Ходорковского, защитники явно оживились, но историческая лекция Шохина об открытии месторождений фосфатов в Мурманской области, где располагался завод по производству удобрений, заинтересовала их куда меньше.
Во вторник, когда Шохин закрыл том 227 и объявил, что закончил с доказательствами обвинения против Ходорковского, присутствующие на какой-то момент испытали чувство облегчения. Но затем он попросил доставить 167 томов лебедевского дела и снова приступил к чтению, невзирая на то, что там содержится в основном те же самые документы.
Лебедев просто взорвался. Суд уже заслушивал некоторые документы из дела Ходорковского как минимум два раза, заявил он. "И теперь нам снова придется их слушать? Должен же быть хоть какой-то порядок. Один раз, хорошо, два раза, ладно. Но куда же больше?"
Он сел. Судьи промолчали. Шохин слегка улыбнулся, и принялся за том 140.
Время тянулось медленно. Документы на слух казались знакомыми. И тут Шохин внезапно захлопнул том 23 и объявил, что закончил. "Думаю, обвинение представило достаточно доказательств, и мы можем перейти к следующему этапу - допросу свидетелей". Люди в зале стряхнули с себя сон.
