Одним из последних очагов критической журналистики в России считается созданная в 1990 г. радиостанция 'Эхо Москвы'. Алексей Венедиктов, один из создателей радиостанции и ее главный редактор, считает, что независимая журналистика возможна и сейчас, при президенте Владимире Путине.
Зюддойче Цайтунг: Когда в последний раз Вам звонили из Кремля?
Венедиктов: Последний официальный звонок был четыре года назад.
SZ: А последний неофициальный?
Венедиктов: Они бывают каждый день. В Кремле работают люди, которых я хорошо знаю. Они неофициально сообщают мне о реакции тех или иных лиц на то, что мы делаем. В данном случае это не информация, а замечание. Но все это происходит в непринужденной атмосфере, в дружеской беседе. Все знают, что я, во-первых, не принимаю инструкций, а во-вторых, тут же их публикую.
SZ: Значит, в Вашей работе у Вас нет никаких ограничений?
Венедиктов: Есть договоренности. Например, мы не публикуем маршруты передвижения президента.
SZ: Ваш главный акционер - концерн 'Газпром'. 'Эхо Москвы' - все же независимая радиостанция?
Венедиктов: Да, конечно. О редакционной политике решения у нас принимает только один человек - главный редактор. Я не меняю свои взгляды в зависимости от акционеров.
SZ: Вы не задаете себе иногда вопрос, почему Кремль предоставляет Вам свободу действий?
Венедиктов: Этот вопрос следовало бы задать непосредственно господину Путину. Я уже давно не ищу на него ответа. Я слышал, конечно, много всяких предположений. Мы, якобы, являемся для Запада витриной свободы общественного мнения. Или вот еще версия: мы являемся важным источником информации для Владимира Путина. Для меня нет никакой разницы. Мы работаем так, как считаем нужным.
SZ: Разница в том, свободны российские СМИ, или нет.
Венедиктов: Пока существуем мы, ответ звучит следующим образом: свободные СМИ могут существовать в России, по крайней мере, что касается прессы и радио. С телевидением дело обстоит несколько иначе. В настоящее время в России оно является не средством информации, а инструментом для победы на выборах или достижения других целей. Мы же, напротив, информируем наших слушателей, точно так же, как делали бы это в Ливерпуле или Гамбурге.
SZ: Значит, никаких проблем?
Венедиктов: Почему же? Свобода СМИ ограничивается. Во-первых, это относится к законам. Раньше журналисты могли свободно работать и в чрезвычайных ситуациях. Сегодня существуют ограничения, например, по закону о борьбе против терроризма. В результате для работы в Чечне журналистам нужна специальная аккредитация. Во-вторых, разгром концерна Гусинского 'Медиа-Мост' имел серьезные последствия. Он показал владельцам и менеджерам СМИ, что они могут потерять свою собственность и свои посты, если займут по отношению к Кремлю критическую позицию. И в-третьих, журналистика - это опасная профессия в России. Было застрелено несколько журналистов. Кто занимается независимыми журналистскими расследованиями, должен действовать осторожно или прекратить свои расследования.
SZ: А может так случиться, что когда-нибудь свобода прессы вообще исчезнет?
Венедиктов: В действительности, это возможно. Достаточно принять или изменить два-три закона, и тогда такое средство информации, как наше, просто не сможет больше работать.
