'Доля полицейского - незавидная доля' - меланхолично напевает хор полисменов в оперетте Гилберта и Салливана 'Пираты Пензэнса'. Это бы прозвучало слишком мягко, если бы речь шла о судьях в сегодняшней России, чьей долей может стать преждевременная смерть при исполнении служебных обязанностей.
Две неделе назад в подмосковном городке Долгопрудный тридцатичетырехлетняя Наталья Урлина, местный судья, шла на работу через парк. Как сообщает агентство РИА 'Новости', к ней подошел какой-то человек, вытащил обрез и дважды выстрелил судье в живот. Через несколько часов она скончалась. Как отмечает РИА 'Новости', подобные события в сегодняшней России происходят слишком часто.
Верховенство закона предусматривает личную безопасность судей, толкующих закон и председательствующих на процессах, призванных обеспечить законность. Когда личная безопасность судей находится под угрозой или нарушается, ни о каком верховенстве закона речи быть не может - особенно, если убийц найти не удается.
Так, в прошлом году судья Урлина вела громкий процесс об избиении трех мигрантов-кавказцев. Самой удивительной особенностью этого дела был тот факт, что на скамье подсудимых оказались майор и старший лейтенант милиции. Изучив мотивы нападения, судья Урлина мужественно встала на сторону закона, требующего наказания милиционеров - а ведь те в какой-то степени были ее соратниками в деле поддержания законности и порядка. Сторонники милиционеров из числа общественности пикетировали здание суда, но недовольство судьей не перешло границ словесных протестов.
В некрологе судьи Урлиной говорилось, что она 'славилась мужеством и принципиальностью. Она вела различные дела, как гражданские, так и уголовные, от которых другие судьи старались отказаться'. Особое значение ее убийство приобретает из-за того, что это не первый случай, когда российские судьи расплачиваются жизнью за исполнение служебных обязанностей. Насколько мне удалось выяснить, до сих пор реакцией президента Владимира Путина на убийства российских судей было молчание, по крайней мере на официальном уровне.
В мае прошлого года, в том же Долгопрудном, в машину судьи Жанны Радченко была заложена бомба. Жизнь судье Радченко спас технический сбой в работе детонатора. В ноябре 2003 г. двумя выстрелами в упор был убит Каримул Дангулов, судья из Махачкалы - столицы республики Дагестан. Его 'преступление'? Он вел процесс о хищении 43 миллионов рублей (примерно 1,4 миллиона долларов) из городского пенсионного фонда.
В сентябре 2001 г. в Ярославле - крупном городе в Центральной России - среди бела дня была застрелена тридцатичетырехлетняя Татьяна Фролова, судья областного арбитражного суда. Как и судью Урлину, ее застрелили по дороге на работу. Судья Фролова скончалась на операционном столе. 'Месть судьям превращается в России в мрачный стереотип', - отметил один российский обозреватель.
Власти, судя по всему, пытаются принимать меры, чтобы российские судьи могли дожить до старости. Десять лет назад Дума приняла закон 'О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов'. Говорят, что этот закон напоминает западные законы о защите свидетелей. Если их сотрудникам угрожают, судебные органы сообщают об этом милиции. После этого судьям обеспечивается защита, распространяющаяся на их квартиры и собственность, выдается личное оружие, а семьи перевозятся в безопасное место. Очевидно, этот закон применяется не всегда.
Совет судей - всероссийская профессиональная организация - предложил Государственной Думе провести специальные слушания по вопросу о безопасности судей. Результатом может стать создание военизированной службы безопасности для охраны зданий судов, сотрудников судебных органов и членов их семей.
Давление на судебные органы уходит корнями в те годы, когда над государством и обществом безраздельно властвовали большевики. За семьдесят лет советской власти возникла система так называемого 'телефонного права'. 'Компетентное лицо' из ЦК КПСС звонило судье и передавало ему текст нужного приговора. Партийная дисциплина требовала от судей согласия и выполнения подобных решений. Сегодня всевластие партии ушло в прошлое, но существуют другие источники внешнего давления, в том числе государство, главари преступного мира и другие лоббистские группировки.
Арнольд Бейхман, научный сотрудник Гуверовского института, сотрудничает с 'Washington Times'в качестве обозревателя. В сентябре выходит новое издание его биографической работы 'Герман Вук - писатель в роли историка-обществоведа' (Herman Wouk, the Novelist as Social Historian')
