Юрий Левада считается 'патриархом' российской социологии. Самый известный исследователь общественного мнения в стране, возглавляющий свой собственный аналитический центр, говорит в своем интервью о популярности президента Путина, о 'чеченском деле' Кремля и о том, как изменились россияне спустя 13 лет после окончания советской эры.
Вопрос: Юрий Александрович, Президент Путин, четыре года спустя после своего прихода в Кремль, все еще пользуется популярностью более чем у 70 процентов граждан. Как Вы это можете объяснить?
Левада: Да, это так. Такого популярного правителя нет нигде в цивилизованном мире. Правильной политику Путина считают 16 процентов россиян. 40 процентов ждут от него успехов в будущем. Еще 40 процентов говорят, что нет ни одного другого человека, кому бы они могли доверять. Число последних постепенно растет. Люди видят, что альтернативы Путину нет. Это является результатом последних лет: оппозиция разбита. Кремль и его партия 'Единая Россия ведут борьбу против своих противников, присваивая их политические лозунги по всему партийному спектру.
Вопрос: В какой мере сегодня может оказывать на Кремль влияние настроение народа?
Левада: Опросы имеют для Путина важное значение. Президенту нужны хорошие результаты опросов, чтобы иметь возможность оправдывать свою политику. Я также считаю, что определенные силы в окружении Путина регулярно внушают президенту с помощью результатов опросов страх, указывая ему на утрату популярности.
Вопрос: Половина россиян считает, что Кремль сделал ошибку, начав в 1999 году чеченскую войну. Но это недовольство не отражается на Путине. . .
Левада: Люди возлагают на президента ответственность за войну, но они его не осуждают. Они опасаются расширения терроризма в стране. До прихода Путина в городах не было террора. Чечня это политический балласт, от которого президент с удовольствием бы избавился. Но я сомневаюсь, что это ему удастся. В отличие от Ельцина Путин при решении проблем не способен на интуитивные, радикальные шаги. Я не знаю, какие пожарные в состоянии сегодня загасить этот политический пожар.
Вопрос: Как Вы относитесь к обеднению политической жизни в России, происходящему с приходом Путина?
Левада: Будучи социологом, чувствуешь себя в роли врача, который с интересом наблюдает за больным в надежде когда-нибудь его вылечить. Политическая дискуссия не ведется. Мы возвратились к прежнему советскому состоянию, когда большинство жителей следит за политикой по телевидению, как за спортивными соревнованиями. Оказывать влияние на общественное мнение имеют право по телевидению только государственные чиновники.
Вопрос: В настоящее время внимание Запада занято делом нефтяного концерна ЮКОС и его арестованного основателя и противника Путина Михаила Ходорковского. Что думают по этому поводу россияне?
Левада: Они не любят олигархов и верят в то, что сверхбогатеи ограбили народ. Поэтому люди приветствуют репрессивные меры в отношении Ходорковского. С другой стороны, они испытывают озабоченность. Россияне понимают, что дело ЮКОСа является политическим заказом Путина. 70 процентов россиян называют это дело примером правового произвола. Они боятся будущего, сравнивают незаконные решения судов с ночным стуком милиции в двери во времена сталинских репрессий. Дело ЮКОСа это политическая бомба, которая однажды рванет.
Вопрос: Может ли это стать в будущем для Путина проблемой?
Левада: Нет, скорее, для его преемника. Кремль хочет не допустить, чтобы в 2008 году к власти пришел чуждый системе человек. Вместо этого народу должен быть предложен для голосования кто-то из окружения Путина. Однако Кремль вынужден вскоре приступить к непопулярным реформам. И они могут усложнить процесс передачи власти.
Вопрос: Вы уже много лет следите за пульсом у общества. Можно ли говорить, что россияне изменились со времени завершения советской эпохи?
Левада: Да, но меньше, чем это ожидалось. Больше нет пропаганды, однако население продолжает верить, что Запад хочет Россию уничтожить, ограбить и унизить. Россияне привыкли к тому, что нет недостатка в товарах, и что они могут ездить, куда захотят, и читать, что хотят. Но они из-за это другими не стали. Пассивным людям не пришлось завоевывать свободу, она им, как бы, упала с неба. И они и сегодня все еще надеются, что государство сможет решить все их проблемы.
