Если смотреть со стороны, путинский Кремль кажется монолитным и всемогущим. Однако изнутри все выглядит совершенно по-иному. Вопрос о продолжении реформ - и о том, кто и как их должен осуществлять - вызывает жаркие публичные споры. И как всегда всем хочется знать, что думает об этом Владимир Путин.
В прошлом году Путин объявил о намерении за 10 лет удвоить объем валового внутреннего продукта России. Сделав это главной задачей своего президентства, он поручил ее осуществление неоднородной группе - экспертам-экономистам и бюрократам старого толка, составляющим высший эшелон правительства.
В теории, задачей экономистов является определение необходимых шагов по ускорению экономического роста, а бюрократов - практическое воплощение политического курса, для чего их навыки подходят лучше всего. Однако вместо сотрудничества экономисты и бюрократы ввязались в вялотекущую междоусобицу, поэтому без личного вмешательства Путина не обойтись.
Путин - из тех политических деятелей, кто питает особое пристрастие к цифрам. Во время многочисленных публичных выступлений он чаще всего ссылается на цифровые показатели, говорящие об ускорении экономического роста, повышении финансирования той или иной программы, или, наоборот, сокращении масштабов какой-либо из болезненных проблем России - скажем, бедности. Будущее России у Путина разложено по полочкам, словно в гигантской таблице или бухгалтерской книге. Однако с точки зрения нынешнего правительства все обстоит далеко не так просто.
На прошлой неделе главная причина разногласий между экономистами - министром экономического развития Германом Грефом и министром финансов Алексеем Кудриным, и бюрократами - а к этой категории можно отнести практически всех остальных членов правительства, включая его главу Михаила Фрадкова - была озвучена публично. В ходе обсуждения макроэкономических прогнозов Минэкономразвития на 2005-2007 гг., Фрадков устроил выволочку Грефу, обвинив его в пессимизме за то, что тот представил 'не те' показатели экономического роста на два ближайших года - соответственно, 6,2 и 6,5 %, а не 7,5%, что соответствовало бы путинским планам увеличения ВВП. Тут-то и начался 'фейерверк'.
Возражая против очевидной приверженности Фрадкова 'штурмовщине' советского образца, Кудрин заявил своему начальнику, что оснований для увеличения прогнозов роста нет, поскольку правительство не справилось с осуществлением важнейших структурных реформ.
Министр финансов, в других случаях отличающийся деликатностью манер, даже пошел дальше, предположив, что премьер-министр должен напрямую контролировать ситуацию в важнейших сферах, подлежащих структурным реформам (электроэнергетике, газовой отрасли, транспорте, жилищно-коммунальном хозяйстве), намекая на то, что остальные члены правительства игнорируют планы, разработанные экономистами.
Действительно, бюрократический аппарат тормозит главные структурные реформы. Из-за мощного лоббирования со стороны газового гиганта - 'Газпрома' - правительство отложило осуществление крайне необходимых планов реструктуризации газового сектора. Дополнительные усилия, требуемые для завершения реструктуризации коммунальной сферы, практически отсутствуют. Разработаны планы структурных реформ и для других секторов, однако правительство бюрократов не уделяет им особого внимания.
В ответ на замечания Кудрина об отсутствии прогресса в осуществлении структурных реформ, Фрадков, пользуясь своим положением путинского назначенца для руководства правительством, заявил, что, возможно, необходима ротация в составе кабинета, чтобы министры не относились к своей работе слишком благодушно. Неясно, получил ли Фрадков от Путина 'полномочия', чтобы принизить роль экономистов в правительстве - ведь именно они были среди его главных сподвижников в годы первого президентского срока. Однако не исключено, что Фрадков, будучи искушенным бюрократом, хочет выяснить, готовы ли экономисты испытать это предложение на практике.
Размолвка между Фрадковым и группой Кудрина-Грефа, возможно, является первым публичным проявлением того, что премьер-министр борется за свое кресло или недоволен мандатом, полученным от Путина. Несомненно, он достаточно разбирается в экономике и политике, чтобы понять - правительство не может 'волевым порядком' обеспечить экономические результаты, особенно в отсутствие политической воли к проведению структурных реформ.
В то же время, Фрадков отлично знает и законы бюрократического противоборства. Возможно, он пришел к выводу, что удвоить ВВП России за десять лет не удастся без личного вмешательства Путина для устранения лоббистов, препятствующих реформам.
Таким образом, не исключено, что спор между экономистами и бюрократами 19 августа, представляет собой довольно странный пиаровский ход, задуманный Фрадковым, чтобы дать понять своему начальнику: в краткосрочной и среднесрочной перспективе будущее российской экономики опасений не вызывает, но дальше возникают сомнения.
Шаги, которые в ближайшее время предпримет Путин в отношении Фрадкова и нынешнего состава правительства - или отсутствие таких шагов - будут весьма красноречивым свидетельством о его долгосрочных целях, связанных с экономическим развитием России. Фрадков фактически публично попросил о помощи. Он сделал так, чтобы Кудрин и Греф выразили вслух его собственные мысли: правительство может делать любые прогнозы экономического роста, но без тщательно продуманных планов, затрагивающих все сектора народного хозяйства, эти прогнозы останутся просто цифрами, не имеющими особого отношения к реальности.
Возможно, Фрадков - руководствуясь инстинктом самосохранения или знанием о пристрастии Путина к цифрам - просто говорит своему начальнику, что в некоторых случаях важны не цифры, а политическая воля.
Питер Лавелль - независимый аналитик, работающий в Москве, автор электронного информационного бюллетеня о событиях в России 'Несвоевременные мысли' ('Untimely Thoughts')
