Проблема не просто в соотношении спроса и предложения: на нашу экономику давят внутриполитические проблемы стран-экспортеров
Итак, теперь все мы это знаем. Если спрос на нефть будет расти теми же невиданными темпами, а предложение останется таким же ограниченным, как сейчас, цена обязательно вырастет. Добавьте к этому миллион различных вероятностей срыва поставок, инфраструктуру, которая уже десять лет не получает ни капитальных, ни экологических отчислений, и картель договаривающихся между собой поставщиков, и вы получите не просто повышение, а постоянное и быстрое повышение цен. Любой, кто в университете пропустил это занятие по элементарному курсу экономической теории, наверняка имел возможность в последние несколько месяцев изучить его на собственной невеселой практике.
К сожалению, общественное внимание сейчас сосредоточено на том, куда и на сколько снова переместились цены, что отвлекает нас от других, гораздо более пугающих, изменений на нефтяных рынках.
Самое важное - что страны-потребители наконец стали задумываться над тем, что внутриполитические сдвиги в странах-поставщиках почему-то каждый раз приходятся на очередное увеличение спроса со стороны потребителей. Возьмем для примера трех самых крупных поставщиков нефти на мировой рынок, сидящих на сорока процентах мировых запасов - Россию, Саудовскую Аравию и Венесуэлу.
Владимира Путина мало волнует то, как его нападение на "ЮКОС", самую крупную и эффективную нефтедобывающую компанию в стране, отражается на ценах на нефть. Для него самое главное - политически уничтожить ключевого акционера "ЮКОСа" Михаила Ходорковского и перевести добывающие активы компании под контроль другого предприятия, контролируемого его бывшими дружками по КГБ, а если это означает, что от этого подскочат цены на нефть, и восстановление экономики Соединенных Штатов остановится, то это, мистер Буш, ваши личные трудности. Даже то, что советник президента по национальной безопасности Кондолиза Райс обращалась с соответствующей просьбой к главе администрации Путина Дмитрию Медведеву, не убедило его шефа остановить штурм "ЮКОСа" и дать ценам на нефть сигнал на понижение.
Даже давление со стороны китайских друзей не поколебало позиций российского президента. Хорошо ему, наверное, сейчас чувствовать, что он имеет возможность полностью игнорировать подобные обращения величайшей сверхдержавы в мире и ее потенциальной соперницы в борьбе за это звание. Может быть, Путин и не сможет больше проехаться по всей Европе российской танковой армадой, но он уж точно может сделать так, что водителям всего мира удовольствие проехаться по собственным дорогам будет теперь стоить гораздо дороже.
Очень важно сейчас понять, что крупнейший потребитель нефти в мире (Америка) и страна, в которой быстрее всего растет импорт нефти (Китай), хотя и борются за нефть, продаваемую на мировом рынке, в установлении стабильности на Ближнем Востоке, как и в обеспечении стабильности морских перевозок нефти, все же имеют общий интерес. В политике вообще возможны весьма странные альянсы, но такая неожиданная дружба возможна только из-за погони за 'черным золотом'.
Итак, Саудовская Аравия больше не может контролировать цены на нефть, просто выпуская очередной пресс-релиз относительно своих планов по объемам добычи. Один эксперт по вопросам политики и промышленности этой страны как-то сказал мне, что обещания саудовцев скачком повысить объемы добычи нефти гроша ломаного не стоят, потому что значительная часть 'запасов' этой страны - так называемые 'политические баррели', которых либо вообще нет в природе, либо они не принадлежат к разрабатываемым месторождениям, и прибавляются к общей сумме запасов исключительно ради престижа. О том, чтобы в короткие сроки поставить их на рынок, не может быть и речи.
До недавнего времени американские специалисты по безопасности и разведке считали, что для саудовского режима вероятность выжить в течение следующих десяти лет равняется примерно 50:50. Но теперь они уже потихоньку начинают оперировать пятилетними сроками. Это означает, что с вероятностью в пятьдесят процентов саудовская королевская семья очень скоро начнет просить помощи против группировки по типу бин-ладеновской, планирующей государственный переворот. Китаю и Америке просто ничего не останется, кроме как объединенными силами защищать саудовские месторождения, которые в случае захвата их враждебными силами, естественно, остановят добычу. Так что не ждите, что Китай будет препятствовать Америке обеспечивать движение саудовской нефти на мировой рынок. В то же время, Россия, которую перспектива исчезновения с рынка сырой нефти одного из главных конкурентов будет волновать совсем по-другому, будет, понятно, препятствовать китайско-американской интервенции.
Кроме того, есть еще и Южная Америка - практически сосед Соединенных Штатов, на поведение которого тоже влияет нынешняя ситуация. Главный экспортер в этом регионе - Венесуэла. Президент этой страны Уго Чавес (Hugo Chаvez), который очень любит [Фиделя] Кастро и очень не любит Америку, сейчас практически единолично командует самыми крупными запасами нефти в Западном полушарии, находящимися всего в шести днях хода по морю от Соединенных Штатов (в то время как до саудовской нефти добираться надо шесть недель). Сейчас Чавес, воодушевленный своей победой на недавнем референдуме и добивающийся поддержки со стороны других латиноамериканских стран, планирует диверсифицировать импортеров, то есть уменьшить поставки Соединенным Штатам.
Как и Россия, как и Саудовская Аравия, Венесуэла преследует свои политические цели, смысл которых заключается отнюдь не в том, чтобы облегчать жизнь нефтезависимой американской экономике. Путин хочет поставить на место свою политическую оппозицию; семья Саудов боится, что их свергнут, если они допустят, чтобы в страну потек так необходимый там американский капитал; а Чавес вообще хочет на нефти сколотить на своем континенте антиамериканское движение.
А пока тучи над нами все сгущаются, наши политики дрожат от страха, надувают щеки от важности, а в конечном счете предпочитают ничего не делать. Президент Буш уже предложил конгрессу энергетический проект, который будет стоить миллиарды и миллиарды долларов, за которые мы получим пару капель нефти из арктических зон - примерно через десять лет - и совершенно не обращает внимания на все усилия, которые предпринимаются в стране, чтобы повысить эффективность использования энергии. К счастью, пока конгресс не пропускает эти предложения - конечно, не из-за внезапного приступа скупости, а потому что хочет, чтобы по этому километровому счету, если уж по нему все равно придется платить, страна получила как можно больше.
Джон Керри (John Kerry) предлагает избавить наши желудки от кукурузы, перегоняя ее в дорогой метиловый спирт. Кроме этого, он хочет каким-нибудь образом заставить потребителей платить за дорогую солнечную энергию, а также фактически закрыть и еще даже не открытый проект развития атомной энергетики. Сейчас он выступает против законопроекта, по которому в невадской горе Юкка (Yucca) предлагалось построить хранилище для ядерных отходов (хотя раньше он этот проект поддерживал). Еще бы, ведь в этом штате надо бороться за пять голосов неопределившихся выборщиков. Ни один серьезный обозреватель, специализирующийся на энергетике, так и не может понять, каким образом проекты Керри дадут Америке 'энергетическую независимость', о которой он столько говорит.
К тому же американские нефтеперерабатывающие мощности уже загружены на добрых 96 процентов, а движения в защиту окружающей среды продолжают успешно бороться против расширения нашей изношенной энергетической инфраструктуры; местные жители продолжают препятствовать постройке портовых сооружений, позволяющих в должном объеме импортировать сжиженный газ, а все они как избиратели резко отрицательно относятся к введению нового налога, не платить который смогут только те, кто снизит потребление бензина.
В общем, нынешние цены на нефть сейчас - самая незначительная энергетическая проблема Америки.
Ирвин М. Штельцер - начальник отдела исследований экономической политики в Гудзоновском институте (Hudson Institute), обозреватель газеты Sunday Times (Лондон), член редакционного совета газеты The Weekly Standard и корреспондент газеты The Daily Standard.
