Чеченский конфликт, начавшийся в начале девяностых как развитие одного из движений за большую региональную автономию, вернее, как реакция на избыточный центризм советской системы, сейчас понимается - как в России, так и за рубежом - практически полностью в террористическом ключе. Этот процесс имеет отношение к последствиям 11 сентября 2001 года, когда у Путина появилась возможность связать чеченский конфликт с угрозой международного терроризма и объявить о том, что он поддерживает мировую антитеррористическую коалицию во главе с Соединенными Штатами. Путин был первым главой государства, позвонившим Джорджу Бушу для того, чтобы выразить свои солидарность и соболезнования в адрес погибшим в Нью-Йорке и в Вашингтоне.
За последние два года стали очень заметны решительные изменения в отношении большинства европейских правительств, и особенно администрации Буша, к чеченскому конфликту: появилось гораздо больше понимания официальной позиции России и больше терпимости к ее методам воздействия, хотя они и являются жестокими. В случае с Соединенными Штатами это изменение отношения имеет под собой два фактора: случай с заложниками в Москве в 2002 году и попытка (безуспешная) администрации Буша получить поддержку России в войне против Ирака в рамках Совета Безопасности ООН. Но и у европейских правительств, выступающих против вторжения США в Ирак, появились причины для того, чтобы смягчить критику в адрес чеченской политики Москвы, с целью сохранения России как своего уверенного союзника. В особом случае американского и британского лидеров в пользу Путина сыграл, кажется, еще один фактор: необходимость поддержки Москвой того, что стало непопулярной в международной и внутренней среде перспективой, а именно вооруженного вторжения в Ирак. Например, в марте 2003 года, на заре иракского конфликта, администрация Буша заявила, что три чеченские группировки являются террористическими - заявление, которого Россия давно ждала. Выбор момента для этого заявления был напрямую связан с ситуацией в Ираке.
Несмотря на то, что администрация Буша не получила со стороны России поддержки вторжения в Ирак, она продолжала искать помощи у Москвы в своей послевоенной политике. На пресс-конференции, созванной в сентябре 2003 года, президент Буш фактически подтвердил путинскую интерпретацию общих интересов двух государств, озвученную сразу после 11 сентября: 'Россия и США едины в борьбе против терроризма. Обе наши страны пострадали от рук террористов и оба наших правительства предприняли попытки их остановить. Ничто не оправдывает терроризм. С террористами нужно бороться везде, где они сеют хаос и разрушения, включая Чечню'. Буш пошел дальше в своих заявлениях, к великому сожалению тех, кто с беспокойством наблюдает авторитарные аспекты развития политики Путина: 'Я уважаю позицию президента Путина касательно России: это страна, где царит мир внутри границ, мирные соседи и мир со всеми остальными странами, это страна, где демократия, свобода и право могут процветать'.
И в Европе зазвучали важные голоса в защиту роли президента Путина в чеченском конфликте. На пресс конференции после встречи в верхах в ноябре 2003 года в Риме, премьер-министр Италии Сильвио Берлускони перебил Путина, который отвечал на вопрос одного из журналистов о Чечне. Выступив в роли 'неприглашенного адвоката', Берлускони защитил российскую политику в Чечне, утверждая, что она привела к нормализации местного положения. Хотя Берлускони был очередным президентом Европейского Союза, чиновники из Европейского Комитета поспешили уточнить, что его точка зрения не отражает точку зрения Союза по Чечне. Но в целом ЕС не принял твердой позиции в отношении нарушений прав человека и законов войны, которую ведет Россия. Исключение, достойное внимания, составил член парламента Оливье Дюпуи, который объявил голодовку в знак протеста против политики геноцида, проводимой российским правительством в Чечне.
Понимание Москвой чеченского конфликта, как факта международного терроризма, отрицание того факта, что в основе сопротивления российским оккупантам лежат законные требования, выливается в кровавый тупик, из которого нет выхода. Принятие московской политики со стороны США лишило Вашингтон возможности внести свой вклад в мирное урегулирование конфликта. Тем более, что американское правительство, замешанное в деле о пытках и плохом обращении с пленными в Ираке, Афганистане и Гуантанамо, потеряло даже моральное право критиковать противозаконие в других странах. Вашингтон уже продемонстрировал невнимание к международному (и внутреннему) общественному мнению, оккупировав Ирак и рискуя создать свою Чечню. Нет смысла полагать, что возможная критика Америки будет всерьез воспринята Россией.
Решающим фактором является то, что чеченцы были вынуждены искать внешней поддержки только после того, как Москва приняла решение ввести свои войска как ответ на требование чеченцами большей автономии. До тех пор, пока Москва не даст ответ на это требование, она не сможет разрешить чеченский конфликт.
До сих пор, настоящие бойцы священной войны составляют лишь малую часть чеченского сопротивления, несмотря на противоположное впечатление, созданное захватом заложников в Москве и последующими террористическими актами. Я думаю, к примеру, о террористках - камикадзе, завернутых с ног до головы в бурку и со взрывчаткой, прикрепленной к телу. Это не типичная одежда чеченских женщин. В Чечне нет никаких традиций и до последнего времени не было никакого опыта терактов, совершенных самоубийцами. К сожалению, несколько случаев доказали, что чеченские женщины, называемые российскими СМИ 'черными вдовами', сегодня готовы пожертвовать собой в смертоносных террористических актах.
Президент Путин утверждает, что если ситуация в Чечне не будет находиться под контролем, эта страна сможет стать новым Афганистаном каким он был при талибах: оплотом международного терроризма. К сожалению, за последние пять лет он доказал словами и делом, что не в состоянии разрешить чеченский конфликт мирным путем.
Недоверие по отношению к любому акту международного участия в разрешении чеченского кризиса распространено во всей российской администрации. Например, в июле 2003 года Абдул - Хаким Султыгов, представитель Путина в Чечне, занимающийся вопросом прав человека, выразил официальную позицию, когда обвинил некоторые неправительственные организации по правам человека в связях с терроризмом. 'Чечня - это доказательство того, что террористическая деятельность идет рука об руку с психологической войной, пропагандой и моральным терроризмом, проводимыми неправительственными организациями', заявил Султыгов. 'Необходимо выявить источники финансирования этих организаций, включая и те, которые обладают международным статусом, и их возможные связи с сетью международного терроризма'. В тот момент, когда члены организации 'Врачи без границ' просили помощи у администрации Путина для того, чтобы найти одного из их коллег, похищенного в Дагестане в прошлом году, подобные агрессивные заявления не могли не увеличить опасность, которой подвергаются гуманитарные работники. В своем выступлении в мае 2004 года о положении в стране Путин лично повторил критику в адрес организаций по правам человека, как находящихся на службе иностранных интересов: 'Для некоторых из этих организаций приоритетом стало получение фондов влиятельных иностранных и национальных учреждений, а для других - работа на группы с двойственной репутацией и коммерческими интересами'.
Если Владимир Путин уверен, что чеченский конфликт - это международная проблема, а именно - результат глобального террористического заговора - то он должен был бы приветствовать попытки найти международное решение, а не критиковать их. И если главы иностранных государств согласны с пониманием Путиным чеченского конфликта, они должны были бы настаивать на роли международной общественности в его разрешении - с расширением международных наблюдателей и, самое лучшее, с привлечением миротворческих сил, для того чтобы заставить уважать прекращение военных действий. Что касается последнего, то российские граждане должны сами потребовать мирного разрешения чеченского конфликта, прежде чем разрушительные последствия долгих лет кровавой борьбы подорвут их общество, уже разрушив чеченское.
