Четвертый год подряд Путин одерживает одну победу за другой. Теперь, кажется, он достиг вершин власти. Прочно в руках находится парламент, оказывавший сопротивление его предшественнику. Региональные удельные князья, дававшие прежде Кремлю уверенный отпор, снова в глубоком поклонении перед троном царя. Олигархи, назначавшие министров и отдававшие приказы главе правительства, стали кроткими как овечки. Телевидение, подвергавшее острой критике правителей, под контролем, закрыты последние программы критического содержания. Экономика растет, Россия как поставщик энергоносителей играет более важную роль, чем прежде. Критики из-за рубежа приумолкли.
Казалось бы, противник повержен и сопротивление ликвидировано, и путь для масштабных реформ открыт. Однако их не видно, существует угроза новой стагнации. Автократ Путин почти окончательно взял верх на Путиным-реформатором, почти не чувствуется порыва первых лет правления. Попытки реформирования не вызывают противодействия, поскольку ответственность за болезненные шаги возлагать больше не на кого, кроме как на президента. Это показала сомнительная реформа социальной сферы, старого советского пережитка. В результате ее проведения более 30 миллионов россиян лишатся права на бесплатный проезд на транспорте и на бесплатные медикаменты. Парламент не разобрался, что Кремль представил ему в стахановском темпе для голосования. Разъяснительной кампании в средствах массовой информации не было. Теперь пенсионеры и ветераны недовольны Путиным.
Президент должен брать ответственность за все ошибочные решения на себя. Правительство на роль козла отпущения больше не подходит. Там Путин поменял экономиста Михаила Касьянова, старого союзника олигархов, на бесцветного аппаратчика Михаила Фрадкова. Касьянов мог выступать в качестве относительно самостоятельного политика и в качестве тормоза реформ. В готовности для решения сложных задач находился хитрый глава кремлевской администрации Александр Волошин, человек ельцинской эпохи. Петербургские чекисты и юристы Путина не обладают способностями своих предшественников. Без шефа сегодня больше ничего не делается.
Однако Путин не в состоянии принимать решения по всем вопросам. Он медлительный человек, предпочитающий вмешиваться в последний момент. Это сбивает с толку. Дело в том, что внутреннее окружение Путина дает противоречивые сигналы, как это не один месяц демонстрирует дело ЮКОСа. В прошлом году, перед выборами в Думу, Путин, подталкиваемый своим окружением в лице сотрудников спецслужб, распорядился арестовать и заключить в тюрьму самого богатого человека страны, основателя ЮКОСа Михаила Ходорковского. Цена удара по Ходорковскому, использовавшего свои богатства в целях оказания политического влияния, высока. Путин утратил кредит доверия на Западе, прежде всего в Америке. Он вызвал недовольство среди инвесторов, привел к росту оттока капитала за рубеж и убедил мир, за исключением канцлера Германии Шредера (Schroeder), в том, что Россия идет отнюдь не путем правового государства.
Теперь, судя по всему, Путин не знает, что делать дальше. Он, как считают российские политологи, хороший тактик, но никудышный стратег. Пока же любимчики из его окружения устраивают свои собственные делишки за счет ЮКОСа. Новые хозяева из спецслужб добиваются еще большей власти, они хотят покончить с ЮКОСом поскорее. Экономисты и юристы в Кремле ищут компромисс, который бы нанес России меньший ущерб. Однако в основе конфликта лежит спор между Ходорковским и Путиным. Настроенный по-боевому олигарх в клетке, защищающий свои миллиарды и свою честь, выглядит лучше, чем медлительный президент. Он выражает сочувствие в связи с убийством американского редактора тогда, как Путин по поводу заказного убийства иностранного корреспондента сохраняет молчание. Тем временем вероятный наследный принц Путина, министр обороны Иванов, заверяет за рубежом, что на процессе Ходорковского все идет по правилам 'восточной демократии'.
К подобной демократии Запад привык. Что касается Чечни, то Путину почти удалось заставить замолчать зарубежных критиков. Он загнал сепаратистов в угол, в исламистские банды убийц. Но и эта победа, как показывает последний террористический акт, совершенный в отношении двух самолетов, оборачивается против России. Не один год Россия не в состоянии справиться с несколькими тысячами боевиков. Труднее это будет сделать с сотнями чеченских боевиков-смертников. Путин, конечно, может посадить в Чечне президента, но он не в состоянии защитить его жизнь. В последнее время боевики своими кровавыми нападениями продемонстрировали бессилие Кремля, держащего на Северном Кавказе десятки тысяч военнослужащих. Еще больше солдат и милиционеров вряд ли могут помочь в стране, где слишком многие государственные деятели говорят о патриотизме, работая одновременно друг против друга, и думая о том, как обогатиться. Если директор большого магазина вынужден беспокоиться обо всем сам, то дело когда-то пойдет по наклонной. Такой была судьба Советского Союза, где никто не хотел брать на себя большую ответственность. Путин лишил влияния еще слабые институты демократического государства в России. Противостояние теперь снова происходит подспудно - хорошие времена для кремленологов. Это не имеет ничего общего с сильным, эффективным государством, которое провозглашал несколько лет назад Путин, поскольку подобное государство зиждется на институциональной стабильности. Властные полномочия Путина не в состоянии помочь ему решить проблемы страны. На роль диктатора он не подходит. Мало надежды и на то, что бывший полковник КГБ повернет руль в направлении демократии. Его отличают мания контроля и недоверие к своим коллегам. Человек в Кремле является заложником своих властных полномочий.
