2 сентября 2004 года. Президент Путин вчера был в нескольких часах езды на автомобиле от Северной Осетии, когда террористы в этой республике захватили в заложники 120 родителей и детей и угрожали убивать по 50 заложников за каждого убитого члена банды. Чтобы быть ближе к месту кризиса, Путин мог бы остаться в своей летней даче на Черноморском побережье. Однако он поступил правильно, сразу же вылетев на север, в Москву, ибо сегодня гнойная рана России на Кавказе в самом деле превратилась в ее национальный кошмар. Две гражданские войны в Чечне дестабилизировали окружающий регион, в том числе город Беслан, в котором находится школа, где были взяты заложники. Эти войны подорвали имидж России за рубежом, превратили ее атомные электростанции в потенциальные объекты для нападения террористов и оставили всю Россию в страхе перед террористами-самоубийцами, будь то перенаселенные города или устаревающие авиалайнеры.
Неспособность Москвы сдержать распространение чеченского конфликта, не говоря о том, чтобы решить эту проблему, быть может, не удивительна, принимая во внимание внутренний хаос постсоветских лет и свирепость противника, который одержим ненавистью, накопившейся за 3 столетия. Тем не менее это трагедия, которая отражает глубокие недостатки политической и военной культуры России. Президент Ельцин даже не сумел приступить к устранению этих недостатков; его преемник попытался замаскировать их жесткой риторикой и драконовскими мерами, однако этот процесс не позволил ему изолировать экстремистов, чего он мог бы достичь, если бы начал обхаживать гражданских чеченцев, которые устали от войны и разрушений.
И эта жесткость была продолжена вчера. Г-н Путин в моральном и тактическом плане был вполне прав, настаивая, как он это делал 2 года назад, во время захвата заложников в московском театре, и на прошлой неделе, когда были взорваны два авиалайнера, на том, что он не станет вести переговоры с террористами. Однако теперь, когда близится 10-я годовщина с начала первого постсоветского вторжения в Чечню в декабре, становится более ясным, чем когда-либо, что никакая стратегия, задуманная исключительно в Москве и проводимая без согласия местного населения, не сможет принести мир этому региону. Прошедшие на прошлой неделе в Чечне выборы позволили привести к власти в Грозном нового кремлевского протеже, но почти не принесли Кремлю уважения местного населения. Сам Грозный через 5 лет после того, как Россия в последний раз подвергла его длительному артиллерийскому обстрелу и бомбежкам с воздуха, остается местом, где почти невозможно проживать. Злодеяния против гражданских чеченцев, которые совершают российские нерегулярные силы, остаются непризнанными, и во многих случаях оправдываются на том шатком основании, что тактика боевиков еще более варварская. Поскольку эти самые боевики на прошлой неделе показались в Чечне, а в июне - в соседней Ингушетии, они, следовательно, все еще способны перемещаться и безнаказанно наносить удары по поддерживаемым Россией местным силам безопасности. Результат этого стал очевидным для всех вчера: российский лидер стоит перед дилеммой, поскольку может подтвердить свою силу только ценой потенциальной потери жизней десятков детей.
Однако, хотя нынешний кризис в Беслане решается на глазах общественности, г-ну Путину стоило бы в частном порядке признать, что этот кризис является подтверждением того факта, что его чеченская стратегия импровизированных суровых мер не работает. Нет никакой простой альтернативы. За 10 лет существования чеченского сепаратизма он не только превратился в угрожающую многоголовую гидру; он также объединился с международным исламским экстремизмом. А поэтому нужны комплексные и гибкие меры реагирования на многих фронтах. Во-первых, следует объединить усилия с новым правительством Грузии при президенте Саакашвили, прекратив нападки Москвы на близость последнего к Соединенным Штатам и вместо этого разработав общую стратегию безопасности, которая позволит избавиться от лагерей повстанцев по обе стороны Кавказского хребта. Россия должна признать и компенсировать прежние злоупотребления в сфере прав человека, выделить значительную долю доходов от нефти в распоряжение заслуживающих доверия чеченских представителей, с которыми ей следует достичь соглашения в ходе переговоров.
Прежняя популярность г-на Путина строилась на его отказе от компромиссов по Чечне. Он, быть может, опасается, что изменение его курса пошлет сигнал о его слабости и предопределит его падение. В действительности у него есть простор для маневрирования, и он должен им воспользоваться.
