Раджа Менон преподает международные отношения в университете Лехай и является сотрудником фонда 'New America Foundation' (Новая Америка).
Последние несколько дней в России были страшными. 24 августа разбились два авиалайнера, очевидно подорванные террористами-смертниками, прошедшими на борт со взрывчаткой. Во вторник прогремел взрыв возле одной из станций московского метрополитена, в результате которого погибли 9 прохожих. Теракт совершила женщина-смертница, очевидно, одна из так называемых 'черных вдов' - женщин, потерявших своих мужей, братьев или сыновей в войне Чечни против России.
Последний акт насилия еще более ужасен. 15 вооруженных боевиков захватили школу в городе Беслане, что в Северной Осетии, взяв в заложники до трехсот человек. Многие из заложников дети. В ходе захвата погибло по меньшей мере восемь человек. Напавшие пригрозили убивать по 50 детей за каждого убитого боевика и по 20 за каждого раненого, если русские начнут операцию по спасению. Жестокая арифметика наглядно демонстрирует те ужасы, которые породила чеченская война за отделение.
Заголовки статей буквально кричат, и справедливо кричат, о терактах, совершенных чеченцами и группами исламистов, связанных с ними. В частности, говорят о 'Бригадах Исламбули', не чеченской группировке, названной по имени одного из заговорщиков, убивших в 1981 году президента Египта Анвара Садата. Эта организация взяла на себя ответственность за уничтожение самолетов и за взрыв возле метро. Вместе с тем, российские силы в Чечне практически ежедневно проводят действия, отличающиеся жестокостью.
Спецслужбы в ходе периодических операций в городах и деревнях мелкой сетью гребут молодых людей, задерживая их лишь за то, что возраст позволяет им встать в ряды чеченского сопротивления. Многие не возвращаются, многих находят на обочине дороги со следами пыток и насильственной смерти.
Другие выживают, но попадают в 'фильтрационные лагеря'. Там их бросают в глубокие, темные и промозглые ямы, в которых они живут, едят и испражняются.
Организации правозащитников имеют документальные свидетельства того, что изнасилования составляют неотъемлемую часть этой безжалостной войны России, которая в ходе военных операций мало обращает внимания на безопасность невинных мирных жителей.
Ни одна из сторон не может одержать верх. Несмотря на заявления президента Владимира Путина об обратном, Россия не намного ближе подошла к созданию правительства, которому могла бы вверить Чечню, чем когда в 1999 году Путин начал войну. (Борис Ельцин в 1994 году направлял в Чечню войска, однако в 1996 был вынужден их вывести из-за мощного сопротивления чеченцев и роста антивоенных настроений среди россиян).
Десятки тысяч российских военнослужащих вынуждены вести эту бесконечную войну. Погибнет еще много русских и чеченцев (как военных, так и гражданских). А колесо террора будет продолжать свое безжалостное вращение.
Недавно состоявшиеся президентские выборы, на которых победу одержал ставленник Кремля генерал-майор Алу Алханов, бывший министр внутренних дел Чечни, не принесут республике спокойствия. Чеченское сопротивление считает Алханова предателем подобно тому, как оно считало предателем его предшественника Ахмата Кадырова, погибшего в результате теракта в мае этого года. Как и Кадыров, Алханов не имеет шансов на успех. Правительство, которое он возглавляет, не выживет без российских штыков.
И с выборами не все чисто. В ходе их проведения были отмечены многочисленные нарушения, а значительная часть чеченцев просто с отвращением бойкотировала их. (Москва сообщала о 76-процентной явке избирателей).
Боевики также не намного приблизились к победе. Их битвы против российской армии превратили Чечню в огромное кладбище. Нет никаких признаков того, что Путин отступит, как это сделал Ельцин. Боевики настолько разобщены, что последний свободно избранный президент Аслан Масхадов не возглавляет объединенное движение сопротивления. Более того, он имеет очень мало влияния на таких сторонников жестких действий, как Шамиль Басаев.
Единственная надежда состоит в том, что Путин изменит стратегию действий и заявит о своей готовности к переговорам. В этом случае он должен будет предложить Масхадову заключить соглашение, по которому российские войска покинут Чечню, а им на смену придут миротворцы из стран, которые приемлемы для обеих сторон.
Передышку надо будет использовать для возвращения на родину тысяч чеченских беженцев, которые проживают в соседней Ингушетии, и для созыва референдума по плану создания автономии, которая даст будущему чеченскому правительству власть во всех областях за исключением внешней политики.
Подавляющее большинство чеченцев жаждет мира и одобрит такое решение. Экстремисты будут против, но они окажутся в изоляции.
Нет никаких гарантий, что данный подход к решению проблемы сработает. Но альтернатива этой смелой попытке установления мира одна: увеличение количества терактов (которые все чаще происходят в самом центре России), продолжение гибели чеченцев и русских в этой войне, рост экстремистских настроений с обеих сторон, все большее вовлечение в террористические кампании против России исламских боевиков из других стран. Российские демократические устремления, и без того находящиеся под угрозой путинского авторитаризма, будут сведены на нет, поскольку интересы национальной безопасности и война с терроризмом неизбежно потребуют ограничения гражданских свобод и расширения полномочий государства.
Если чеченские и российские лидеры продолжат следовать избранному на сегодня курсу или будут ожидать появления мирного плана, гарантирующего полный успех, они еще больше погрязнут в крови.
