Российский депутат говорит о последнем всплеске террора в стране и о том, что должна делать Москва, чтобы пресечь терроризм
1 сентября - За последние восемь дней Россия испытала пять атак террористов: взрыв на автобусной остановке, одновременное крушение двух пассажирских самолетов, вчерашний взрыв у московского метро, унесший жизни 10 человек, и захват заложников в школе города Беслана в Северной Осетии, регионе, граничащем на юге с Грузией.
В заложниках удерживается от 100 до 300 человек, половина из них - дети, вместе с родителями пришедшие сегодня на первый день занятий. Не менее 15 боевиков ворвались в здание около девяти часов утра по московскому времени и, как сообщается, потребовали, чтобы российские войска были выведены из Чечни, мятежной республики на юге страны, где Россия уже десять лет ведет кровопролитную войну.
Журналист 'Ньюсуик' Анна Кучмент побеседовала с Владимиром Рыжковым, либеральным депутатом Государственной Думы, нижней палаты российского парламента, о волне терактов и о том, какое воздействие она окажет на политику Кремля на Кавказе. Фрагменты интервью.
НЬЮСУИК: События прошедшей недели были ужасны, но не менее страшные атаки террористов Россия испытала за последние несколько лет: взрыв жилых домов в 1999 г., захват 900 заложников в московском театре 'Норд-Ост' и февральский взрыв в метро, когда погибло 39 человек. Могли бы вы назвать последние события эскалацией террора или, в принципе, все осталось по-прежнему?
Владимир Рыжков: Нет, определенно можно говорить об эскалации. В 2003 г., по сравнению с 2002 г. количество терактов в России удвоилось, и число жертв тоже удвоилось. Думаю, что в этом году, судя по тому, что уже произошло, у нас опять будет резкий рост числа терактов и жертв. Только в этом году погибло более 150 человек, так что, это говорит о том, что с каждым годом в России происходит эскалация терроризма. У нас никогда не было столько терактов и таких жертв, как при [Президенте Владимире] Путине. Это беспрецедентно.
Чем вызван резкий рост?
Основной причиной эскалации терроризма в России является жесткая политика Путина в отношении Чечни. Он отказывается вести какой-либо диалог с [лидером чеченских сепаратистов] Асланом Масхадовым или другими командирами и боевиками и стремится только к их уничтожению. И, точно так же, как в Израиле, жесткая политика ведет к ответной эскалации террористических актов. Другой причиной является неэффективность российских служб антитеррора - неэффективность Федеральной Службы Безопасности (ФСБ), неэффективность Министерства Внутренних Дел (МВД) и Генеральной Прокураторы. Тем временем, в США с 11 сентября не произошло ни одного террористического акта. Это говорит о том, что наши службы совершенно неэффективны в борьбе с террором. Гораздо менее эффективны, чем в США или Израиле. В Израиле тоже происходит множество терактов, но многие предотвращаются. Но я не знаю ни об одном случае, когда бы наша служба безопасности успешно предотвратила террористический акт. На прошлой неделе мы получили тому самое жуткое доказательство.
Так Вы считаете, что российское правительство должно вступить в диалог с чеченскими боевиками?
Думаю, что необходимо, по крайней мере, предпринять такой диалог, возможно, исключив для начала таких людей как [командир партизан] Шамиль Басаев, которые, несомненно, совершили теракты и являются преступниками в глазах международного сообщества. Но, возможно, стоит открыть диалог с такими людьми как Масхадов, который отрицает причастность к взрыву самолетов и 'Норд-Осту'. Возможно, имеет смысл отделить совершивших теракты от тех, кто отрекся от них. Возможно, это снизит уровень угрозы для российского общества.
Как вы считаете, вызовет ли эта волна террора какие-то изменения в политике Путина?
Думаю, это зависит от того, продолжатся ли террористические акты. Еще неизвестно, чем кончится эта жуткая трагедия со школой, потому что это сравнимо с ситуацией в 'Норд-Осте'. Это, действительно, второй 'Норд-Ост'. Если серия террористических актов продолжится еще неделю-две, то авторитет Путина начнет рушиться на глазах российского общества, и общество может потребовать личной ответственности от кого-то. А потом может наступить что-то вроде массивной реформы ФСБ. Если это последний теракт, то будут произведены чисто технические изменения в обеспечении безопасности в школах и аэропортах, но никаких политических изменений не будет.
Но почему не было мощной реакции депутатов Думы?
У нас другая система. Наш парламент не играет никакой роли в вопросах безопасности или внешней политики или обороны. Безопасность в руках ФСБ, МВД и Путина. При нашей конституции, парламент вообще не имеет права проводить расследования. У нас нет средств политического контроля над службами безопасности.
