У нового политического курса российского президента Владимира Путина непроницаемое лицо главы пресс-службы Кремля Алексея Громова, человека из спецслужб, в свое время "одолженного" дипломатии. С его факса всего через несколько часов после почти одновременных взрывов двух "Туполевых" на юге России, произошедших поздним вечером 24 августа, поступило успокаивающее сообщение, в котором говорилось, что среди обломков двух самолетов не было найдено никаких следов взрывчатки. Согласно этой информации, следовало ориентироваться на версию о технических неполадках или о применении испорченного топлива. Дезинформация, какой давно уже не было. Тем более, что люди из спецслужбы ФСБ, которым странным образом и вопреки всем процедурам было поручено расследование катастрофы, в результате которой погибли 89 человек, были еще далеко от мест происшествия. На месте же были специалисты из МЧС, которые давали совсем другую информацию: обломки самолета, найденные на расстоянии более одного километра, очевидцы, уверенно заявлявшие о том, что слышали, в случае с ТУ-134, который летел из Москвы в Волгоград, три отчетливых взрыва перед крушением.
У Громова есть причины испытывать удовлетворение. Конечно, все могло бы пройти еще лучше, если бы не упрямое сопротивление компании "Сибирь", которой принадлежал ТУ-154, направлявшийся из столицы в Сочи, и которая вовсе не собиралась брать на себя ответственность за плохое техническое обслуживание самолета и потому потрудилась опубликовать на своем Интернет-сайте информацию обо всех признаках теракта. Но даже так, придерживая и процеживая информацию, предпочтя вступить в открытый конфликт с местными властями, начиная от своего полпреда Владимира Яковлева до районной прокуратуры (с самого начала склонявшихся в пользу версии о теракте), молчаливо указывая на следы джихадистского экстремизма бригады "аль-Исламбули" и преуменьшая автохтонный кавказский национализм, Путину удалось то, к чему он больше всего стремился. А именно - отпраздновать любой ценой президентские выборы в Чечне, то самое событие, которое женщины-самоубийцы попытались остановить, взорвав себя в туалетах самолетов. Акция была повторена 31 августа после голосования в Чечне на сей раз при помощи начиненной взрывчаткой автомашины, от взрыва которой в самом сердце Москвы погибли и были ранены люди.
Удивляет тот факт, что именно Путин, президент, который обещал "мочить террористов в сортире" и начал с того, что подарил боевые ножи военным из спецподразделений, дислоцированных в Грозном, решил отложить, хотя бы на время, жесткое сведение счетов. В первые часы после теракта президенту пришлось вынести немало неприятного. Он прервал свой отпуск в Сочи, чтобы вернуться в Кремль, даже не выступив с обращением к Федерации и ограничившись письменными соболезнованиями в связи с человеческими жертвами.
Это и есть новый курс второго срока президентства Путина. Целей немного, но они очень конкретны, и их необходимо осуществить без колебаний, с максимальным безразличием в отношении любых видов давления, прежде всего международного. Потому что конечная цель - вернуть России статус державы, необходимость которого признают лишь некоторые друзья. К таковым причисляются президент Франции Жак Ширак и канцлер Германии Герхард Шредер, прибывшие в Сочи для участия в саммите, который был запланирован уже давно, а сейчас представлен как свидетельство стабильности альянса.
Внутри президентской команды, таким образом, страдают представители либерал-либеристского направления, все в большей степени вынужденные играть роль "технократов", в то время как политическое управление концентрируется в руках "силовиков", тех, кто, как и президент, работал в секретной службе советской эпохи КГБ, причем предпочтение здесь отдается выходцам из Петербурга.
Нынешнее лето было богато примерами этого нового курса. Все началось с дела ЮКОСа, благодаря которому начинает уменьшаться число тех, кто убежден в намерении Кремля свести счеты с олигархами во имя справедливости. Становится ясным, что цель - возвратить российские энергетические ресурсы под контроль государства.
В этом нет ничего плохого. Можно даже предположить, что этот шаг продиктован благими намерениями. Но настораживает упрямство, с которым преследуется данная цель. Настораживает абсолютное безразличие к внутренним и международным последствиям и беспечность, с которой воспринимаются колебания на международных рынках при поступлении каждого нового слуха из московских дворцов, которые, весьма вероятно, распространяются для спекуляций на рынке акций. Настораживает и сдержанность международных инвесторов, которые больше не понимают, насколько выгодно инвестировать в Россию.
Следующим шагом было растущее и вооруженное напряжение, царящее в отношениях с Грузией: льстивая поддержка Москвы в отношении сепаратистских амбиций Южной Осетии, где российские войска присутствуют в роли миротворцев, не оставляет сомнений по поводу желания Кремля вновь вернуть себе влияние на юге Кавказа, которое было утеряно в минувшем десятилетии. И в этом случае тоже никого не заботят последствия появления новой горячей точки в регионе и раздражение со стороны Соединенных Штатов, которые разместили в республике свои военные базы.
Ситуация в Чечне подтверждает подозрение. У Путина есть свое политическое решение кризиса, который вот уже десять лет раздирает на части республику, добивающуюся независимости: дать жизнь руководящему слою, который бы не был полностью зависим от Москвы, и сумел бы восстановить экономику, как рычагом пользуясь отчаянием гражданского населения и желанием каким-то образом завершить конфликт. Он ошибся год назад, доверившись бывшему муфтию Ахмаду Кадырову, ставшему жертвой теракта 9 мая.
Кадыров был озабочен лишь укреплением своего клана в ущерб остальным, обеспечив для себя контроль над доходами от нефти, которые так и не были никогда реинвестированы. Сейчас Путин ставит все на бывшего министра внутренних дел Грозного Алу Алханова, получившего 74 процента голосов на выборах, в которых, по официальным данным, приняли участие 85 процентов населения, что вызывает серьезную озабоченность, принимая во внимание отсутствие международных наблюдателей.
Алханов, у которого, в отличие от Кадырова, нет прошлого борца за независимость, и который пришел из рядов советской и российской полиции, должен повторить в Грозном то, что офицеру органов безопасности Марату Зязикову удалось сделать в соседней Ингушетии: пустить в дело железный кулак и обеспечить ситуацию стабильности для потенциальных инвесторов. То, что модель Зязикова опасна, прекрасно сознают чеченские сепаратисты, которые уже несколько раз предпринимали попытки устранить ингушского президента.
Точно также они незамедлительно постараются уготовить Алханову судьбу его предшественника. В стремлении к этой цели оперативное единство обрели два крыла повстанческого движения: "светское" крыло, которым руководит скрывающийся президент Аслан Масхадов и исламистское - Шамиля Басаева. Убийство Алханова увенчало бы собой серию политических убийств последних месяцев, мишенью которых были не российские оккупанты, а известные фигуры кавказского мира, которые выразили готовность сотрудничать с Москвой. Цель состоит в том, чтобы оставить Чечню в руках сына Кадырова Рамзана, который сейчас является вице-премьером с мандатом по обеспечению безопасности, задание, которое он выполняет, используя свои пресловутые вооруженные формирования - "кадыровцев" против всякого, кто пытается помешать ему грабить средства, направляемые из Москвы в Грозный.
Путин терпит его, потому что поддержка его клана незаменима для проведения операции 'Алханов', для начала которой президент сделал все. Он поехал в родовое селение Кадырова Центорой и посетил мусульманское кладбище, почтив память погибшего. Но, прежде всего, он решил, что месть за 89 жертв катастрофы "Туполевых" - это такое блюдо, которое надо есть исключительно в холодном виде.
