Вслед за терактами 11 сентября США быстро посадили на землю все самолеты, чтобы тем временем оценить действия противника. Когда в конце августа в России одновременно взорвались два самолета, гражданская авиация продолжала полеты как обычно, а Федеральной службе безопасности понадобилась почти неделя, чтобы публично признать, что ответственность за гибель самолетов несут террористы.
Упущения в системе воздушной безопасности были лишь прелюдией к пятничной трагедии в Беслане. Данные упущения - лишь малая часть проблем, с которыми столкнулся на этой неделе президент Владимир Путин. Ему придется продумать и осуществить многие перемены, которые просто необходимы в России, чтобы остановить распространение терактов по стране. Ему понадобится обратиться к таким вопросам, как возможности вооруженных сил, милиции, пограничных войск и разведывательных служб, прежде всего, их возможности по скоординированному сбору информации. Первая область реформ - реформы армии. Не случайно господин Путин, обращаясь к народу в субботу, подчеркнул необходимость более тесной координации. Судя по сценам штурма школы в Беслане в пятницу, там вряд ли кто-то осуществлял централизованное руководство.
По улицам бегали вооруженные местные жители и милиционеры. Отборные подразделения "Вымпела" и "Альфы" были на месте. Но там же оказались и зеленые новобранцы. Вполне могло получиться так, что в обстановке общей нервозности неопытные бойцы ответили огнем по террористам, что вызвало мощную перестрелку и взрывы. В результате пришлось начинать активное боевое вмешательство.
Кордоны, отделявшие сцену боя от мест, где скапливались гражданские лица, быстро рассыпались. И когда возбужденные родственники бросились на поиски своих близких, ситуация стала еще более хаотичной и опасной. Неспособность проложить путь для подъезда машин скорой помощи также в итоге привела к увеличению числа убитых и раненых.
Путин три года назад назначил своего надежного друга Сергея Иванова министром обороны. При этом на него была возложена обязанность модернизировать армию и сделать ее более профессиональной. Большинство обозревателей соглашается в том, что продвижение в данном направлении идет мучительно медленно. Как и в других областях постсоветского общества, высшее командование вооруженных сил изобрело многочисленные механизмы выживания, препятствующие проведению перемен.
Это особенно наглядно проявляется в Чечне. Военное руководство заинтересовано в мощном военном присутствии в республике, поскольку это дает средства, новые должности и звания, а также политическое влияние. Конфликт также предоставляет возможности для личного обогащения на всех уровнях - от взяток на контрольно-пропускных пунктах до нелегальной торговли оружием и контроля за местной нефтедобычей.
Деморализованные призывники по-прежнему составляют костяк этой армии и зачастую используются в качестве даровой рабочей силы. Очень часты случаи издевательств и самоубийств. Уже разработаны планы перехода к профессиональной армии, однако графики их реализации чрезмерно растянуты, а первые эксперименты оказались слишком медленными и более дорогостоящими, чем ожидалось.
У Иванова сейчас может появиться больше шансов для осуществления реформ, после того как несколько месяцев назад с должности был снят начальник Генерального штаба генерал Анатолий Квашнин. Однако пока не видно признаков приближения радикальной реформы.
Безопасность - это еще одна область, провалы которой очевидны. Одним из факторов здесь является коррупция, и президент Путин особо выделил это в своем выступлении. Недавно телевизионный канал РТР показал документальный репортаж о том, как водителей грузовиков, перевозящих арбузы из южного российского города Астрахань в центр страны, "трясли" на каждом посту ГАИ. В обмен на взятку в 500 рублей (17 долларов) они спокойно могли проезжать дальше без всякой проверки содержимого автомашин.
Другая проблема - низкая техническая вооруженность и небрежность в обращении с техническими средствами. Спустя несколько дней после авиакатастроф российских авиалайнеров, в день начала бесланской осады, несмотря на официальные заявления об усилении мер безопасности в аэропортах было мало видимых признаков такого усиления.
На рейсе из московского аэропорта Внуково на Кавказ в прошлый четверг персонал лишь бегло просматривал багаж, проходящий через рентген. У него не было ни компьютеров, ни списков подозрительных лиц, с которыми можно было бы сличать имена пассажиров.
Даже во время штурма школы в Беслане в пятницу и после объявления Путина в субботу о том, что вокруг Беслана создано особое кольцо безопасности, чтобы поймать уходящих террористов, люди могли проникать в город и выходить из него.
Однако самое слабое место российских спецслужб - это сбор разведывательных данных, чем в прошлом занимался сам Путин. Иностранные специалисты говорят, что информация, которую они получают от ФСБ по контртеррористическим действиям, зачастую слишком неконкретна и расплывчата, чтобы быть полезной.
Давно уже бытует мнение о наличии темных связей между местными спецслужбами, преступными группами и повстанцами. В начале 90-х годов сам Шамиль Басаев, являющийся ныне наиболее известным чеченским полевым командиром, воевал под началом российских спецслужб в Абхазии, когда она отделилась от получившей независимость Грузии.
Предварительные результаты следствия в Беслане говорят о том, что часть боевиков могла быть из Ингушетии, соседней с Осетией республики, которую жестко контролирует союзник Путина и бывший офицер КГБ Мурат Зязиков.
Взрывчатка, которая использовалась в бесланской школе, наверняка прошла через Ингушетию.
Еще более удивительно то, что и российские военные, и спецслужбы оказались неспособными выследить Басаева и других лидеров боевиков на скромной по размерам территории Чечни.
