6 сентября 2004 года. После великих трагедий национальные лидеры должны сделать две критически важные вещи: в своих публичных выступлениях отразить глубокую печаль всей страны, а также продемонстрировать решимость и дать понять, что сделают все, что в их силах, чтобы предотвратить повторение катастроф такого рода.
Владимир Путин в субботу, в переданном по телевидению обращении к народу России, говорил о страданиях сотен школьников, которые были взять в заложники в ужасные дни захвата чеченскими террористами школы в Беслане. Российский президент говорил о глубокой боли России, вызванной зверским нападением террористов. Это было совершенно уместно в момент, когда матери Беслана оставались в неизвестности в отношении того, живы или нет их любимые. Национальный траур будет продолжаться еще какое-то время.
Президент Путин говорил также об организации "системы управления кризисными ситуациями", тем самым фактически признавая, что власти не были готовы к тому, чтобы справиться с тем, что случилось на прошлой неделе. Не хватало карет "скорой помощи", чтобы доставлять раненых в больницы. Милиция не сумела заблокировать район, что позволило некоторым из тех, кто участвовал в захвате заложников, оставаться в зоне захвата на протяжении всего времени осады и, когда началась стрельба, помешало работе сил специального назначения. Представляется, что не было и чрезвычайного плана действий на тот случай, если произойдет случайный взрыв бомбы террориста, что, по-видимому, и произошло. В этом хаотичном контексте обещание президента "переоценить многие вещи" следует приветствовать.
Но есть также и некоторые неутешительные намеки на то, что президент продолжает верить в то, что Россия, в конечном счете, сможет решить проблему террористов только путем применения силы. Он говорил о "фундаментально новом подходе к деятельности правоохранительных органов". Если это выльется в более эффективную антитеррористическую стратегию, тогда это следует приветствовать. Явно необходим также более жесткий пограничный контроль в этом регионе, особенно с учетом повсеместно высказываемых мнений, что террористы в данном конкретном случае подкупили местных пограничников, чтобы те позволили им проникнуть в республику. Однако прежний опыт с российским президентом заставляет предположить, что вполне могут быть приняты драконовские меры против гражданских свобод и даже против прав человека применительно ко всем нациям и народностям Кавказа во имя того, чтобы обезопасить их от террористов.
Речь президента Путина вызвала также тревожное ощущение постсоветской паранойи. Он утверждал, что Россия "проявила слабость, а слабых топчут", и что "кое-кто хочет отрезать себе от нас сочный кусок, тогда как другие им в этом помогают", имея в виду движения за независимость на Кавказе и в других регионах. Для президента Путина существует насущная необходимость классифицировать свои внутренние проблемы как часть глобальной войны с террором, поскольку это обеспечивает ему поддержку со стороны Соединенных Штатов Америки. Но для него, кажется, не менее важна необходимость "сохранить сердцевину того колосса, каким был Советский Союз", как он выразился в своей речи.
Что важнее всего, Чечню президент не упомянул ни разу. Это явно был способ проинформировать чеченских сепаратистов, что события прошлой недели нисколько не способствовали их делу, и что российское государство не сделает уступок терроризму. Эти его чувства можно понять. Никакое государство не хочет, чтобы другие сочли, что оно меняет свою политику как прямое следствие действий кучки злобных фанатиков. Поступать таким образом - значит навлекать на себя новые разрушения.
Однако болезненная правда заключается в том, что до тех пор, пока Россия не прекратит свои злодеяния в Чечне, этой гнойной ране на теле Российской Федерации, террористические нападения, наверняка, будут продолжаться. А это будет означать новую боль для народа как Чечни, так и России. Президент Путин говорил о своем желании крепить единство страны после этого чудовищного злодеяния. Единственный путь достижения этой цели - добиваться политического решения проблемы Чечни. Российский президент и его правительство сторонников жесткого курса должны понять, что после этого несчастья народ больше, чем чего-либо еще, требует подлинного руководства.
