Только мировое сообщество может сегодня спасти Кавказ - если захочет. Интервью с чеченским поэтом Апти Бисултановым.
Апти Бисултанов - один из самых известных чеченских лириков. Недавно вышла его книга 'Тень молнии'. Если народ страдает, то поэт не имеет права оставаться в стороне, убежден Бисултанов. До эмиграции он был заместителем министра социального развития Чечни в период правления непризнанного Москвой президента Аслана Масхадова. Затем Бисултанов уехал в Берлин. Тема интервью - драма с захватом заложников в Беслане и будущее Чечни.
Вопрос: Услышав о захвате заложников. . .
Бисултанов: . . . я сначала решил, что журналисты преувеличивают. До этого были взрывы в Москве и в двух самолетах, теракт в Грозном, а еще раньше нападение на Ингушетию. Такой характер конфликта я еще мог себе представить. Я жил в чеченском сообществе и наблюдал за развитием конфликта на протяжении десятилетий, но никогда в жизни я бы не поверил, что чеченцы способны захватить в заложники детей ради независимости своего народа. С другой стороны, если и была какая-то граница в чеченской резне - ведь это не война, а бойня, - то ее уже давно переступили. Остались только безумцы, которые думают, что должны победить, но не могут этого сделать, и те, кто не умеет проигрывать.
Когда российские власти в Беслане начали блокировать информацию, я понял - они будут штурмовать школу. Но я не хотел верить, что они пожертвуют сотнями детских жизней.
Вопрос: Президент России Владимир Путин подчеркивает, что среди террористов были не только чеченцы.
Бисултанов: Даже если бы среди них не было ни одного чеченца, захват заложников все равно является отражением чеченской бойни. Десять лет назад тогдашний представитель президента по правам человека Сергей Ковалев впервые заявил, что это не является внутренним делом России. Когда российские солдаты стерли с лица земли село Самашки, убив при этом десятки людей, среди которых не было бойцов сопротивления, Дума постановила, что никакого превышения полномочий со стороны российских частей там не было.
А мировое сообщество смотрело с пониманием. Когда русские в 1999 году разбомбили грозненский рынок, погибли 200 человек. На этом фоне нарастало разочарование. Лидеры других государств, такие как германский канцлер Герхард Шредер, считают Путина другом и одобряют его политику. Однако чем скорее Европа поймет, что только она сама может решить это проблему, тем лучше. Европейцы говорят, что они прагматики. Но я не вижу здесь прагматизма - только глупость и желание избежать ответственности.
Вопрос: И все же, связи чеченских мятежников с международным терроризмом вызывают тревогу.
Бисултанов: Да, нельзя отрицать, что 'Аль-Каида' поддерживает боевиков в Чечне - так же, как и исламский мир. Однако конфликт возник не на этой почве. В Чечне выросло новое поколение, которое не знает ничего, кроме войны. Моя дочь живет в Чечне. Ей три года, но уже сегодня она ассоциирует с 'русскими' все плохое, грязное, любого человека в форме.
По словам бесланских заложников, некоторые смертницы были не старше 15-17 лет. С момента рождения эти люди не знали никаких ценностей, никаких прав, никаких школ или детских садов - только ложь, несправедливость, пытки, изнасилования. Я часто слышу вопросы о фундаментализме, об усилении влияния ислама - но извините, куда еще должны обратиться эти люди, во что они должны верить? В права человека?
Вопрос: Убийство школьников лишило Чечню симпатий.
Бисултанов: Я знаю. Смертников это не волнует. Хуже будет только чеченцам. В своем обращении диктатор Путин не произнес ни слова извинения за то, что не смог спасти заложников. Он гарант конституции! Вместо этого он говорил о величии Советского Союза и о том, что мы должны победить врага. Обращаясь к Западу, он подчеркивает международный характер происходящего, чтобы развязать себе руки в борьбе с терроризмом и мобилизовать российское общество. Путин говорит, что никто не поставит Россию на колени. Мы сильны! Мы сильны! Но по-настоящему сильный человек никогда не стал бы кричать о своей силе.
Вопрос: Что может спасти Чечню?
Есть только один выход. Если мировое сообщество объяснит господину диктатору, что решение может быть только международным. После Беслана Совет Безопасности ООН впервые занялся Чечней. Утверждение, что люди в Чечне не готовы к мирному решению - это блеф. Конечно, кто-то будет продолжать бороться, но если будет достигнуто согласие, то такие быстро исчезнут. Сегодня ни чеченцы, ни русские не могут разрешить конфликт в одиночку. Обе стороны уже зашли слишком далеко.
Уже год, как существует план Ильяса Ахмадова - министра внутренних дел в правительстве Аслана Масхадова. Многие организации, включая Европарламент, его подписали. План учитывает не только российские, но и чеченские интересы. Однако необходима третья сила, чтобы процесс разрешение конфликта вообще мог начаться. Прежде всего, нам нужно временная администрация под эгидой мирового сообщества, которая будет учитывать как требования российской стороны, так и позицию чеченского сопротивления. Нужны гражданские структуры, новое руководство. Только после долгих и трудных переговоров возможен какой-то выход - договор или взаимное признание. Потом можно говорить о соблюдении экономических пространств и о совместной защите границы.
Вопрос: Это звучит утопически.
Бисултанов: Да, к сожалению, более вероятной представляется другая перспектива - обострение и расширение конфликта. Признаки этого ощущаются уже сегодня. Совсем недавно исчез муж чеченской правозащитницы. Грузинская журналистка, которая вела репортаж из бесланской школы, задержана российскими силовыми структурами. То же самое произошло с критически настроенным российским журналистом Андреем Бабицким. Все идет по принципу: 'Кто не с нами, тот в опасности'. В ответ на это в Грозном подверглись нападению два блок-поста, атаки мятежников становятся более жестокими. Вакханалии, убийства, мучения продолжаются. Ничто не изменилось. Чечня остается концентрационным лагерем.
