Владимир Путин не шутит. Вчера он распространил по телевидению следующую новость: 'За сведения, которые помогут схватить главарей террористов или нейтрализовать их, устанавливается вознаграждение в размере 300 миллионов рублей'.
Незадолго до этого он встретился со своим генеральным прокурором и выслушал доклад о состоянии следствия в отношении захвата заложников в школе в североосетинском Беслане. С каменным лицом, почти неподвижно, с уставшим взглядом Путин слушал информацию пухлого главного обвинителя о проделанной работе, который в своей всегда кажущейся тесноватой светло-голубой форме убеждал президента.
Путин на десятый год войны на Кавказе и после столь же продолжительных безуспешных поисков главарей боевиков теперь не нашел ничего, что можно было бы взять на вооружение, кроме апробированного американцами средства: 300 миллионов рублей, в пересчете - 8,5 миллионов евро, установил он вознаграждение за захват или расстрел лидеров сепаратистов Аслана Масхадова и Шамиля Басаева. Такой же способ войска США использовали при поимке иракского диктатора Саддама Хусейна (Saddam Hussein) - и успешно.
Между тем, в том, приведет ли к желаемому успеху назначенное вознаграждение и на Кавказе, приходится сомневаться. Дело в том, что российские армейские генералы и из спецслужбы слишком хорошо зарабатывают на нынешнем статус-кво в Чечне, считают наблюдатели из авторитетной правозащитной организации 'Мемориал'. 'Военнослужащие контролируют источники нефти в Чечне, они выторговывают с похитителями выкуп, который платят, например, частные фирмы за своих похищенных сотрудников, а потом кладут часть полученных денег в свой карман', - сообщают эксперты. И они продают мятежникам даже оружие, частично с армейских складов.
По поводу всех этих обвинений, которые в эти дни звучат в России все громче, Путин и его генеральный прокурор вчера ничего не сказали. Но, по крайней мере, рассказали о некоторых деталях, касающихся 'города мертвых', как назвала Беслан после нападения террористов газета 'Московский комсомолец'. Вместе с показаниями свидетелей и появившимися видеокадрами, снятыми террористами, очевидно, во время нападения, эта информация дает совершенно новую картину событий. Она свидетельствует о том, что Кремль сознательно удерживал информацию или давал ее частично, но и то лишь в сфальсифицированном виде.
Штурм: 'Штурм школы не готовился', - заверяет Руслан Аушев, бывший президент соседней республики Ингушетия, опираясь при этом на официальную версию Кремля. Аушев, еще в прошлый четверг добившийся после переговоров с террористами, захватившими заложников, освобождения 30 женщин и детей, а затем находившийся в оперативном штабе, рассказывает об ужасных минутах так: 'После взрывов началась стрельба. Мы отдали нашим солдатам приказ прекратить стрельбу и сообщили об этом людям, захватившим заложников. Но те нам ответили: 'Вы ведь продолжаете стрелять' и продолжили бой'. После этого они от боевиков, дескать, только услышали по сотовому телефону: 'О'кей, тогда мы вынуждены все взорвать'.
По данным Аушева, до ожесточенного спора по поводу, следует ли продолжать акцию или же, по крайней мере, отпустить детей, дошло также среди террористов. После этого главарь террористов, мускулистый, бритоголовый двухметровый мужчина, расстрелял одного из своих сообщников и с помощью радиоуправляемого устройства подорвал два пояса со взрывчаткой, которые были закреплены на теле двух женщин из состава террористов. Другой террорист якобы запнулся о запальный шнур, вызвав мощный взрыв, говорит Аушев. При этом было убито большое количество заложников, всего их в спортзале находилось более 1200 человек.
Жертвы: Вчера генеральный прокурор Устинов все еще говорил о 326 убитых заложниках. О том, что эта цифра вряд ли может соответствовать действительности, свидетельствуют работы на кладбище Беслана. 'От нас потребовали подготовить 500 могил', - сказал один из рабочих кладбища в зеленых резиновых сапогах корреспонденту телевидения.
О том, что в руках террористов оказались 1200 заложников, Кремль тоже знал почти с первых минут. Дело в том, что террористы сняли все на видеокамеру и передали видеокассету переговорщикам задолго до штурма. В ленте, показанной по телеканалу НТВ, можно увидеть страшные сцены: в одном случае - полные страха глаза детей и женщин в переполненном спортивном зале. В другом - кровавый след, через несколько мгновений - сапог одного из террористов на книге, рядом граната.
Во время захвата заложников государственные средства массовой информации все время говорили о 354 заложниках, только вчера органы власти сообщили, что их было более 1200. Такой же лживой была картина и что касается переговоров и истязаний со стороны террористов: они не выдвигают никаких требований, неуклонно сообщали государственные средства массовой информации. При этом террористы передали через Аушева письмо в адрес Путина, в котором потребовали вывода российских войск из Чечни. 'Настоящих переговоров вообще не было. Они мне дали сотовый телефон, и я позвонил в Москву, - сообщает Аушев. - Но ни один министр ни разу не позвонил'.
Поэтому неправдоподобным является также утверждение президента Северной Осетии, будто Путин намеревался ставить вопрос об отходе террористов, о выкупе и об освобождении заложников, но соответствующие переговорщики прибыли, мол, только после начала штурма.
Преступники: их численность все еще неизвестна. Прокурор Сергей Фридинский говорил в последний раз о 32 террористах, из которых один был арестован, 30 якобы били убиты. Вчера, согласно официальным данным, говорили, что было только 30 террористов. Якобы арестованный 24-летний террорист Нур-Паши Кулаев сказал: приказ на захват школы отдавали Масхадов и Басаев.
Это заявление вписывается в картину Кремля, рисующую, будто за захватом заложников стоит не только исламистский фундаменталист Басаев, но и умеренный, избранный после окончания первой чеченской войны президентом Масхадов. Кстати, еще в пятницу он обратился к террористам через Интернет со словами: 'Чеченцы борются за свою свободу, а не против детей и женщин'.
Последствия: В Беслане царит глубокое недовольство по поводу действий политиков. Одна старая женщина, стоящая у могилы своего 14-летнего внука Дзурусса, после погребения говорит перед телекамерой: 'На прошлой неделе их здесь не было, теперь они нам тоже не нужны. Они обязаны все уйти в отставку'.
