Кавказ. Первые уроки трагического захвата заложников в школе в Северной Осетии на прошлой неделе
Быть может, начнем с начала. Самое неожиданное и наиболее одиозное явление во всей этой трагедии - в захвате заложников и массовом убийстве детей в Осетии, это не степень жестокости, проявленной чеченскими исламистами, и, как теперь уже совершенно ясно, ингушскими исламистами, сопровождаемыми арабскими инструкторами; это тем более не абсолютная несостоятельность так называемых российских сил специального назначения, неспособных хоть кого-нибудь спасти, чье руководство с самого начала войны демонстрирует свою коррумпированность и жестокость, коррумпированность в отношении сильных, жестокость в отношении слабых; эти две печальные реалии, они нам хорошо известны после захвата заложников в театре на Дубровке осенью 2002 года, или опять таки по недавним терактам в Москве на рок-концерте, где находились ни в чем не повинные молодые люди, или по терактам в метро.
Нет, настоящая неожиданность, да еще какая, это откровение низости, бесчувственности и предательства со стороны народов Западной Европы. Факт, что в тот момент, когда весь народ России раздавлен преступлением, жестокость и показательность которого, без сомнения, превосходят трагедию 11 сентября в США, официальное или официозное карканье вызывает непереносимое чувство, что европейцы обвиняют, прикрываясь Путиным или кем бы то ни было еще, обвиняют российский народ, в его невыносимой скорби. Когда этот бедный и великий народ еще пугал своими ракетами и армиями во время Холодной войны, когда чеченцы и их братья еще были спокойны, никто не отваживался говорить о советской власти в таком властном тоне, с такой жестокостью.
Мы чувствовали себя очень маленькими, перед угрожающим Советским Союзом, как сегодня мы слабы перед исламистами-каннибалами.
Благородство иных - протянуть России руку в знак солидарности. Сегодня, вновь мы с горечью констатируем, что Россия повержена. Это благородство души - быть может - всего лишь милосердие здравого рассудка. Не было недостатка в тонких обозревателях летом 1941 года, которые уже метали стрелы в Советский Союз Сталина и Жукова. Но только не Черчилль (Churchill) и не Рузвельт (Roosevelt). И Черчилль нашел такие слова 'Если бы господин Гитлер захотел завоевать ад, я выразил бы симпатию к Сатане перед Палатой общин'.
Конечно, Путин - не Сатана, он даже не Сталин (при котором его дед был поваром) с теми же 'голубыми эполетами' государственной безопасности; он попросту немного некомпетентен, немного непоследователен, немного претенциозен. В настоящее время он неразумно использует прямой контроль над системой правосудия, которым обладает: он оправдывает русских исламистов из Гуантанамо, выданных американцами, чтобы умиротворить, по европейски, 'Аль-Каиду', и всех, кто ее поддерживает (не слишком то явно) на Ближнем Востоке; и, в то же время, он грабит нефтяную компанию 'ЮКОС', виновную в основном в том, что она являлась вектором стратегии энергетического альянса с США.
Все это, конечно, заслуживает какой-то критики, и особенно решительных советов, чтобы изменить направление нынешней стратегии России в сторону большей твердости в борьбе с терроризмом, большей солидарности с Западом, Индией и Израилем, и, наконец, в большей гибкости по отношению к требованиям суверенитета со стороны мусульман Северного Кавказа.
Но в мире, где фундаментальные ценности времен Второй мировой войны не были бы попраны, никто не позволил бы этой безумной надменности министру иностранных дел Нидерландов, некому Боту (Bot), который думал, что говорит от имени нашей бедной половины континента. К тому же заставили бы умолкнуть голоса поляков и прибалтов, которые некогда были послушными слугами советской власти, а сегодня обратились в веру рыночной экономики и русофобии самого низкого пошиба. К счастью, есть еще Жак Ширак (Jacques Chirac), Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) и Тони Блэр (Tony Blair), чтобы найти простые и необходимые слова солидарности с раненым русским народом, слова осуждения терроризма, жестокость которого равна разве что жестокости нацистов.
Именно нацистов, поскольку первое преступление, которому нет прощения, совершенное немецкими войсками на советской территории в 1941 году было массовое убийство тысячи детей в детских лагерях, принадлежавших Московскому муниципалитету, которые попали в руки немцев в Белоруссии (от Др. Олендорфа из 'Айнзацгруппен СС' до Шамиля Басаева из чеченского подразделения 'Аль-Каиды' - хорошенький ряд). Закроем эту небольшую полемику, нам остается представить читателям простой анализ ситуации на Кавказе.
Во-первых, Россия обладает полной юридической легитимностью, когда она противостоит чеченскому сепаратизму. Речь идет о той же легитимности, что связана с действиями правительства в Мадриде против сепаратизма басков, и с действиями правительства в Лондоне в отношении ИРА в Северной Ирландии. То есть о легитимности репрессивных мер, которые не отменяют уважения гражданских свобод и правового государства (что в России еще далеко от совершенства, правовое государство страна только старается построить). У России нет никаких намерений осуществлять геноцид на Кавказе. Напротив, Россия пытается, с неловкостью, которая напоминает нашу - в Алжире, реконструировать подобие этнической легитимности, выпуская на сцену различные чеченские персоналии, в большинстве своем - выходцев из сепаратистского движения.
В случае Кадырова России удалось найти 'редкую птицу'. Казалось, что Кадыров в состоянии объединить большинство народа, найти компромиссное решение. Ситуация была шаткой, попытка не удалась - Кадыров и большая часть его семьи была убита людьми 'Аль-Каиды'. Жестокая, несправедливая, незаконная и неловкая политика репрессий, в то же время, не имеет никаких других целей, кроме восстановления мира в этой провинции, которая является составной частью российской территории с 1860 года. Представьте себе российскую власть, которая отказалась бы от территориальной целостности государства, в любой форме, это означало бы требовать от Москвы воплощения философии князя Мышкина, без всякого противовеса: непротивление злу.
И если так, то почему бы не уступить Японии Курилы, чего требовал премьер-министр Коидзуми (Koizumi), который недавно посетил острова, подвергнув их осмотру с моря, к чему защищать права русского меньшинства в странах Балтии или русского большинства в Казахстане? Почему бы не отдать половину Сибири Китаю, который хочет только колонизировать ее? Почему бы народу, который победил гитлеризм, не покончить с собой, чтобы понравиться наконец слащавым вишистам, которые теперь посылают ему не Легион французских добровольцев Дорио (Doriot), но гуманитарную и медоточивую помощь, за которой так плохо скрыта настоящая ненависть?
Второй тезис: в то же время, мусульманские народы Северного Кавказа в разной степени высказывают желание отделиться от России, которая не является им родиной. Это желание выражается в разной манере на данный момент 'братьями' чеченцев - ингушами на Западе, и различными народами Дагестана на Востоке. Многие удовлетворились бы независимостью де факто и автономией экономического управления, другие, конечно, хотели бы связать себя со Средним Востоком, где их диаспора имеет влияние - от Иордании до Ирана; третьи, наиболее исламизированные, хотели бы пойти на разрыв. Но на деле, почему, по воле административной географии, которую никто не принимал в расчет до 1989 года, Азербайджан смог стать неким 'ГДР' для Турции, а Туркмения - законченным королевством короля Убю, тогда как Северный Кавказ оказался обречен на вечный союз с Москвой?
Истина по ту сторону кавказских вершин, заблуждение - по эту, мог бы написать современный русский Монтень. Коротко, трудно избежать независимости (в неопределенные сроки) народов, которые не чувствуют себя русскими и некоторые из которых, такие как лезгины, произвольно были разделены между полностью независимым Азербайджаном и Дагестаном, пользующимся неполной автономией. Пойдем дальше, будущее России зависит от Белоруссии, от Киева, оно разыгрывается в Казахстане, и, без сомнения, на Ближнем Востоке, судьба России в далекой перспективе не решается искусственным поддержанием варварских национальностей Кавказа в лоне русской цивилизации, они этого не достойны, что доказывает изо дня в день их поведение.
Эта фраза, равным образом неполиткорректная и в то же время возможная, не означает, что следовало бы отвернуться от кавказцев, которые желают остаться русскими, совсем наоборот. Все они в свое время должны были бы поселиться к северу от Терека, который мог бы стать границей между Россией и новым государством. Но народы Кавказа стоят сегодня перед простым выбором: с Москвой или против Москвы. Осетины выбрали первый путь, чеченцы - второй, другие сомневаются. Политическое решение, во всяком случае, в этом.
Третий тезис: прежде чем прийти к политическому решению, нужно военное решение конфликта. Даже перед лицом международного сообщества Москва попросту не имеет право отступить, оставить под угрозой Чечню, а в реальности новый, независимый Северный Кавказ, не может превратить их в подобие Черепаховых островов на Среднем Востоке, в рай для гангстеров и убийц 'Аль-Каиды', в этом случае метастазы пошли бы по всему региону.
Поскольку России не очень то угрожает завоевание со стороны Эстонии, Польши или Украины, и даже со стороны Китая, ничто не мешает тому чтобы, вместо нынешних банд коррумпированных наемников, Москва ввела бы в регион армию по призыву, относительно дисциплинированную и очень многочисленную, чтобы установить мир, с минимальным уважением прав гражданского населения. В выполнении этой цели нет ничего невозможного. Американцы и европейцы должны были бы помочь в этом.
В заключение отмечу, что России нет никакой нужды глупо льстить себе, быть автократией дурного пошиба. Время царей ушло. Время жестоких чекистов, которые на деле топчутся на месте, запутавшись в завещании Юрия Андропова, время их подходит к концу. Владимир Путин был избран большинством россиян, чтобы восстановить сильное государство, но также, чтобы сохранить достижения эпохи Ельцина - политические и экономические свободы.
Пришло время перестать играть на трещотках в потемкинском антураже. Пришло время воплотить программу, которая предполагает стратегический альянс с Западом, и перенос на Запад 'центра тяжести' России. Сегодня пришло время примириться и вступить в союз с Украиной и Грузией. Завтра наступит время примирения с братскими славянскими народами Восточной Европы. Именно такой смелости ждут от Владимира Путина.
