Мишель Винок (Michel Winock) - историк и почетный профессор Института политических наук в Париже. Его перу принадлежит работа 'Национализм, антисемитизм и фашизм во Франции', недавно он опубликовал также книгу 'Франция и евреи с 1789 года до наших дней' в издательстве 'Seuil'
Какова с точки зрения историка связь между антисемитизмом XIX века и этим явлением в наши дни?
Это идеология побежденных. Со времен Великой французской революции эта идеология полна бредовых фантазий, с помощью которых пытаются объяснить события. Старый добрый порядок Старого режима мог исчезнуть только в результате внешнего толчка, заговора. Возникает идея франкмасонского заговора, за которую вскоре цепляется антисемитизм. Затем побежденными становятся те, кто, после падения Второй Империи не могут смириться с возникновением парламентской республики, Третьей республики, особенно когда выясняется, что она светская. Вновь появляется тема заговора, цель которого - изгнание христианства из Франции. Евреи тем более оказываются под прицелом, что Французская революция приносит им освобождение, и в конце XIX века еврейское сообщество становится заметным: евреи занимают высокие посты, становятся офицерами, депутатами, даже министрами. Третья страта побежденных возникает во время победы Народного фронта. Впервые еврей, Леон Блюм (Leon Blum), оказывается главой правительства, к тому же его поддерживает рабочее движение. Его демонизируют. Побежденные возьмут реванш с приходом вишистского режима. Статус евреев в 1940 году - не простая калька с того, что происходило в Германии, это плод национальной политической воли, питавшейся идеологией побежденных.
Но можно ли связать это с нынешним антисемитизмом?
Да. Национальный фронт частично вписывается в эту линию. Ле Пен (Le Pen) сам - побежденный - в колониальных войнах в Индокитае и Алжире. Он собрал вокруг себя проигравших вишистов, католиков-интегристов, побежденных Республикой и церковным собором Второго Ватикана. Ле Пен находит главного 'козла отпущения' - иммиграцию. Но антисемитский фон остается.
С другой стороны, арабо-мусульманский антисемитизм может ассимилироваться с идеологией побежденных. Прежде всего, жертв колонизации XIX века. Освобождение алжирских евреев - декрет Кремье (Cremieux) (1870). Мусульмане же остались подданными Империи, что вызвало враждебную реакцию с их стороны. С этого времени, и не только во Франции, традиционалистские сообщества находятся в конфронтации с западной моделью. Они чувствуют себя раздавленными. Наконец, антисемитизм питается последовательными военными поражениями в арабо-израильском конфликте.
Антисемитизм по прежнему является идеологией антидемократических течений?
Более точно я бы сказал, что вспышки антисемитизма всегда приходятся на периоды кризиса нашей демократии. Всякий раз в борьбе с Республикой прибегают к антисемитизму. Знаковый пример - дело Дрейфуса (Dreyfus). Антисемитизм - сцепление различных течений, враждебных Республике: бонапартисты, популисты, роялисты, также он затрагивает социальные классы, патронат и рабочих. Шарль Моррас (Charles Maurras) говорил о 'чуде' в этом случае. Сегодня обновление антисемитизма указывает на болезнь Республики, но болезнь иной природы, она связана с неудачей в интеграции арабо-мусульманского меньшинства. Кризис происходит оттого, что антисемитские акты и речи исходят от групп или от личностей (будем избегать обобщений!) - болезнь возникает в этой среде, поскольку речь идет о меньшинстве, которое считает, что его подавляют, эксплуатируют - и это в реальности так. Эти акты, достойные осуждения, могли бы вызвать понимание, поскольку речь идет о 'крике эксплуатируемого'. И этот крик восходит к колонизации, в которой мы, французы, признаемся, в большой степени виноваты, и к этому крику присоединяется голос подавляемых палестинцев. Эта дилемма, это явление повлияло на правительство Жоспена (Jospin) в 2002 году, когда прошла волна антисемитского насилия.
Эта смесь злопамятства против бывшего колонизатора и против Израиля взрывоопасна. Интеллектуалы и политики оказываются перед сложной задачей - как разоблачить антисемитизм, который больше не связан с контрреволюционной традицией, как было в деле Дрейфуса и при режиме Виши. Иные отмечены печатью 'белого человека', бывшего колонизатора, который сегодня не может обеспечить равенство детям иммигрантов.
Это последствия войны в Алжире?
Да. Мы еще не 'переварили' войну в Алжире. Французы, 'раскаявшись' в вишизме, теперь возвращаются к этому периоду. И это тем более важно, что большинство иммигрантов - из Алжира.
