Организовав захват заложников в Беслане, этот страшный кошмар избиения младенцев, это бессердечие, эту бойню, наполняющую нас почти священным ужасом, приняв это лежащее вне понимания разума решение нарушить священное табу детства, международный терроризм перешел на новую ступень своего развития. И нет никакого оправдания для тех мужчин и женщин, которые способны совершить нечто настолько омерзительное. Отчаяние, нищета, произвол российских военных - все это говорит о преемственности событий этой прискорбной и трагической истории. Но ничто не может объяснить ту боль и ту невозможность поверить в смерть детей-мучеников, оплакиваемых в Осетии с прошлой пятницы.
Тем не менее. Да, именно, тем не менее, подобная очевидность не должна отвратить нас от хотя бы минимального критического рассмотрения всех аспектов произошедшей драмы. Например, Путин. То, каким образом на протяжении всего кризиса Владимир Путин, не переставая, дезинформировал родителей, говорил неправду, отдавал распоряжение прикрыть рот слушком уж любопытным журналистам, саботировал ведение переговоров. Жестокость самой операции. Сумасшествие этих орудий, что, по словам некоторых очевидцев, стреляли по стенам школы. Это безразличие к жизни других, свидетелями которому мы уже становились во время трагедии с 'Курском' или захвата театра на Дубровке. В нынешнем случае безразличие привело к тому, что в операции участвовали не полностью оснащенные специальные подразделения, и, как следствие - к страшному кровопролитию. Необходимо говорить об этом и повторять это. Необходимо говорить и повторять то, что Путин вместо того, чтобы сделать все возможное для 'защиты детей' - как он сказал за 24 часа до начала штурма - буквально отдал приказ к началу бойни. Террористы - это террористы, но открыл им дорогу Путин.
Далее, чеченцы. То, каким образом Москва пытается сделать все, чтобы весь чеченский народ был покрыт позором после произошедших событий. 'Алкаидизация' Чечни. Дискредитация наиболее умеренных чеченцев по причине их стремления к независимости. Иными словами, смешение протестов против методичного убийства других детей-мучеников - на этот раз чеченских - и принадлежности к всеми осуждаемому темному универсуму терроризма. Подобное смешение невыносимо. И вместе с оплакиванием жертв Беслана необходимо, во что бы то ни стало отказаться от приравнивания всех чеченцев к одному символу бесчеловечности, которым в современном мире считается массовое убийство людей. Среди 30-40 тюремщиков бесланской школы действительно были чеченцы. Но сама по себе это была операция по захвату заложников и организовала ее кучка нигилистов, взявших на вооружение лозунги борьбы, которая по определению им безразлична, точно также как бен Ладену (bin Laden) безразличны палестинцы.
И вновь, чеченцы. В Северной Осетии и во всей остальной России сегодня распространено мнение, что только решительные меры по урегулированию нескончаемого чеченского кризиса помогут государству оправиться от российского 11 сентября. Кто-то говорит, что чеченцы - это нелюди, зверье, чудовища. . . И Сталин, считают другие, был прав, когда хотел уничтожить их всех до единого: их надо кончать, 'мочить в сортире', как сказал повелитель всея Руси. . . И сегодня мы становимся свидетелями того, что все постсоветские политики и военные, в действительности, считают, что единственный реальный способ борьбы с террором террористов - это еще больший античеческий террор. . . По этому вопросу также стоит отказаться от солидарности с классом постсоветских политиков и военных. И потому как в отношении к проводимой ими политики, так и в отношении многих других пунктов стоит иметь мужество сказать силовикам, бывшим сотрудникам КГБ, вдохновляющим, а, возможно, и контролирующим Владимира Путина, что нахождение на передовой войны с терроризмом не развязывает им руки. В любом случае, они не могут отвечать террором на террор и распоряжаться жизнью населения Грозного как им заблагорассудиться.
Ширак (Chirac) не стал говорить об этом? Ни Шредер (Schroeder)? Ни Буш (Bush)? Ни министр иностранных дел Голландии, который, заметив первое же поморщивание лба своего российского коллеги, отказался задавать вопрос о том, при каких условиях все же было принято решение о начале штурма? Это не наименьшее из проявлений бессердечия в данной ситуации. Борющимся против варварства, в поддержку прав человека и транспарентности демократиям крупнейших стран должно быть стыдно. Словно наш страх перед террором не позволяет нам сосчитать до двух. Раз: безоговорочное осуждение этого истинного фашизма наших дней в лице терроризма исламского происхождения. И, два: отказ от политики, которая в отместку за наших детей причиняет боль другим детям, погружает весь мир в страдания и, вполне очевидно, ничего не решает.
Бернар-Анри Леви - французский философ
