Москва. - Из-под развалин школы только что закончили извлекать изуродованные и обугленные тела детей. Вся Россия погрузилась в траур. А президента Владимира Путина охватила холодная ярость.
На прошлой неделе в одной из загородных резиденций - за чаем с кексами - он до глубокой ночи беседовал с группой иностранных гостей, стараясь объяснить им, почему затянувшаяся война в Чечне обернулась кровавой бойней в близлежащем городке Беслан. По словам Путина, за эту войну несет ответственность не он, а 'слабость лидеров' в 1990е гг. и ошибки, которых 'я бы не совершил'.
'Никто, - настаивал он, - не может обвинить нас в отсутствии гибкости по отношению к чеченскому народу'.
Для Путина Чечня превратилась в ловушку, из которой он не в состоянии вырваться. В 1999 г. он пообещал россиянам разгромить противника - сепаратистов - за две недели. Вместо этого страна была вовлечена в нескончаемый конфликт, не стихающий все годы его пребывания у власти - войну 'партизанского типа', порождающую волну террора, жертвами которой за последний месяц стали около 450 человек, а за два года - не меньше 1000. По словам людей, которым довелось с ним беседовать, в неофициальной обстановке обычно хладнокровный бывший офицер КГБ не скрывает отчаянья от своей неспособности положить конец насилию и яростно реагирует на попытки подвергнуть сомнению правильность его подхода.
Хотя он и говорит о гибкости своей политики, события последних пяти лет показывают, что Путин ни разу серьезно не отклонился от жесткой, бескомпромиссной линии, которой он придерживается с 1999 г., когда, будучи еще премьер-министром, пообещал 'замочить их [террористов - прим. перев.] в сортире'. Как явствует из интервью с политическими деятелями, аналитиками и советниками президента, неоднократно подумывая о новых подходах, Путин тем не менее всякий раз возвращался к этой же формуле.
Сегодня, после трагедии в Беслане, некоторые советники высказывают мнение, что пора посмотреть правде в глаза и переосмыслить ситуацию, признать, что конфликт, похоже, распространяется по всему неспокойному северокавказскому региону.
'Нам следует изменить подходы к политике на Северном Кавказе, - заявил в одном из интервью Асланбек Аслаханов, главный советник Путина по Чечне. - Террористы учатся на наших ошибках'.
Однако у Путина, судя по всему, не осталось, или почти не осталось пространства для маневра. Подобно президенту Бушу, он сражается против неуловимых врагов, которым годами удается уходить от преследования. Но, в отличие от Буша, большинство врагов Путина - граждане его собственной страны, обратившиеся к террористическим методам в борьбе, вызванной с националистическими устремлениями и многовековыми репрессиями. После обращения Путина к потрясенной, скорбящей стране, прозвучавшего неделю назад, его помощники признали, что у президента нет конкретных рецептов. 'Никто в мире не нашел стопроцентно эффективного метода борьбы с терроризмом, - заявил официальный представитель Кремля Дмитрий Песков. - Никто'.
За пять лет, прошедших с момента прихода Путина к власти до бесланской бойни, у него были возможности изменить ситуацию. Он заигрывал с идеей начать переговоры с лидерами сепаратистов, но затем отказался от нее. Он клялся покончить с нарушениями прав человека в отношении мирного населения Чечни, но так и не перешел от слов к делу. Он обещал создать в Чечне подлинные демократические институты, но дважды позволил чиновникам подтасовать результаты президентских выборов в республике.
'Он встал на эти рельсы с самого начала и не сходит с них до сих пор, - говорит Дмитрий Орешкин, директор московской аналитической организации 'Mercator Group'. - Он может произвести впечатление человека, который хочет изменить ситуацию. Похоже, когда люди говорят о бесланском кризисе, он испытывает такую же боль, как от разговоров о чеченском кризисе. Но на деле он ни разу всерьез не пытался пересмотреть свою политику'.
'К сожалению, раз за разом совершается одна и та же ошибка, - говорит Малик Сайдуллаев, бизнесмен-чеченец, которого Кремль дважды не допустил к участию в выборах президента республики. - Россия все время выбирала один вариант - силовой. А силой здесь ничего не достигнешь'.
В бесланской трагедии отразилось и явление, которое бывший кремлевский советник Марат Гельман назвал 'концом политики' в путинской России. В то время, как на юге бушевала война, Пути сумел ликвидировать любое серьезное политическое инакомыслие в Москве. Сегодня, как показывают опросы, большинство россиян выступают за мирные переговоры, а не военные действия, но в стране не осталось подлинной оппозиции, способной сделать эту точку зрения предметом публичного диалога.
'В нашей стране отсутствуют политические дискуссии, и в этом главная проблема, - утверждает Григорий Явлинский (он одним из первых выступил с критикой чеченской войны, а возглавляемая им прозападная демократическая партия 'Яблоко' на прошлогодних выборах не прошла в парламент). - Проблема в том, что власти просто глухи. Они не только не прислушиваются, но и не слышат ничьих голосов. И люди приходят в полное отчаянье, потому что их интересы никто не представляет'.
Числом, а не уменьем
На следующий день после того, как противостояние в Беслане завершилось кровопролитным сражением и гибелью сотен заложников, Путин выступил по телевидению с обращением к нации. На какой-то момент он, как показалось, признал неудачу своей политики. Но из этого он сделал вывод, что просто действовал недостаточно жестко.
'Нужно признать то, что мы не проявили понимания сложности и опасности процессов, происходящих в своей собственной стране и в мире, - отметил он. - Во всяком случае, не смогли на них адекватно среагировать. Проявили слабость. А слабых - бьют'.
Чечня бросает вызов российским властям и ставит их в тупик еще с 19 века, когда русские цари пытались 'замирить' этот суровый горный регион, населенный в основном мусульманами. В 1944 г. советский диктатор Иосиф Сталин обвинил чеченцев в сотрудничестве с нацистами и депортировал весь народ в Казахстан. В 1957 г. чеченцев вернули из ссылки, но это не привело к примирению, и в 1994 г. тогдашний президент Борис Ельцин начал двухлетнюю войну, чтобы не допустить отделения Чечни от новой постсоветской России.
В 1999 г. Путин, будучи тогда премьер-министром, возобновил военные действия после того, как лидер мятежников Шамиль Басаев возглавил вторжение в соседний Дагестан, а несколько жилых домов в российских городах были взорваны в результате терактов, в которых обвиняют чеченцев. С самого начала Путин предпочел воевать числом, а не умением, обрушив на столицу республики Грозный больше снарядов и бомб, чем довелось выдержать любому европейскому городу со времен второй мировой войны, и превратив ее в руины.
Той же осенью лидер партии 'Яблоко' Явлинский и другие политические деятели призвали Путина вступить в переговоры во избежание полномасштабной войны, но Путин соглашался разговаривать лишь с теми чеченцами, кто проявлял к нему лояльность. 'Я много, много раз беседовал с ним об этом, - вспоминает Явлинский. - Он говорил, что у него своя стратегия. Он говорил: 'Мы за переговоры'. А я говорил: 'Нужно вести переговоры с врагами, а не с собственными марионетками''.
В феврале 2000 г., сразу после того, как Ельцин ушел в отставку и Путин был назначен исполняющим обязанности президента, он встретился в Российской Академии наук с ведущими специалистами по Чечне. Сергей Арутюнов - один из ученых, участвовавших в этой встрече - вспоминает, что более часа рассказывал об этом регионе, а также рекомендовал новому лидеру смягчить его антиисламскую риторику и подумать о предоставлении Чечни широкой автономии в составе России.
'Путин слушал очень внимательно, - говорит Арутюнов. - В марте и апреле нам показалось, что он следует некоторым нашим рекомендациям. Но потом все вернулось на круги своя'.
Другая потенциальная возможность изменить ситуацию возникла после терактов в США 11 сентября 2001 г. Путин воспользовался моментом, чтобы потребовать от чеченцев сложить оружие и порвать все связи с 'Аль-Каидой'. Одновременно он без лишнего шума 'приоткрыл дверь' для переговоров с лидерами сепаратистского правительства Аслана Масхадова.
Через несколько недель эмиссар Масхадова Ахмед Закаев прибыл в московский аэропорт 'Шереметьево' и встретился там с представителем Путина генералом Виктором Казанцевым.
'За три часа я не услышал ни одного предложения о том, чтобы закончить войну, - вспоминает Закаев. - Мы внесли свое предложение' о восстановлении власти Масхадова в обмен на прекращение военных действий. Казанцев сказал, что они еще побеседуют, и Закаев улетел. Больше он не получил никаких вестей от российской стороны.
Одностороннее урегулирование
К октябрю 2002 г. армия Путина одержала военную победу в Чечне за счет тактики, включавшей уничтожение целых сел и массовые аресты людей, подозреваемых в сепаратистских настроениях. Но враг перенес военные действия на другое 'поле боя'. В центре Москвы отряд партизан захватил театр, полный зрителей - простых россиян. Противостояние завершилось тем, что российские спецподразделения через вентиляционную систему пустили в здание некий загадочный газ, от которого погибли 129 заложников.
Путин принял вызов. Он обвинил в теракте Басаева - одного из лидеров мятежников - и категорически отверг любые мирные переговоры с сепаратистами. Он связал захват театра с международным терроризмом, и пригрозил нанести военные удары по странам, укрывающим террористов.
Тогда, как и сейчас, президент был в ярости. Через несколько недель после осады театра один французский журналист задал президенту вопрос относительно его отказа вести мирные переговоры. В ответ Путин пригласил репортера приехать в Москву и сделать обрезание. 'Я порекомендую сделать операцию таким образом, чтобы у вас уже ничего не выросло', - саркастически заявил он.
Вскоре после этого чеченские политики представили Кремлю план введения самоуправления в регионе. Жители сел и городов изберут представителей, которые разработают новую конституцию республики. В результате, по словам авторов плана, масхадовское сопротивление утратило бы легитимность, а республика получила бы автономию в достаточном объеме, чтобы удовлетворить ее население. 'Они выслушали меня очень доброжелательно. А потом они взяли подготовленные нами материалы', - вспоминает один из участников встречи Шамиль Бено.
Однако вскоре после этого Кремль обнародовал односторонний план политического урегулирования. На весну 2003 г. был назначен референдум по разработанной Кремлем конституции, а на осень - президентские выборы, на которых назначенный Путиным глава администрации Ахмад Кадыров должен был обрести статус законно избранного лидера. Идея заключалась в передаче ведения конфликта лояльным чеченцам - путинские советники окрестили эту концепцию 'чеченизацией'.
Путин мог избрать и другой курс. Соперниками Кадырова, возглавлявшего ополчение, членов которого обвиняли в многочисленных убийствах и применении пыток, выступили несколько кандидатов, пользовавшихся реальной поддержкой среди населения.
Весной чеченский бизнесмен Малик Сайдуллаев встретился с Путиным. У него возникло впечатление, что президент приветствует его участие в выборах. 'Он заверил меня, что выборы будут честными, - рассказывает Сайдуллаев. - Он сказал: он знает, что чеченский народ поддерживает меня, что боевики в Чечне меня уважают, а мои идеи связаны с миром. На прощание мы обменялись рукопожатием'.
Однако, когда результаты опросов показали, что Сайдуллаев идет впереди Кадырова, к нему прибыл один из помощников Путина, чтобы уговорить Сайдуллаева выйти из гонки. Тот отказался, и через несколько дней его вычеркнули из бюллетеней за предполагаемые нарушения при сборе подписей в поддержку кандидата. Другого сильного соперника - Аслаханова (сегодня он занимает пост советника Путина по Чечне) - вывели из гонки, соблазнив должностью в Кремле.
'Когда он беседовал со мной, то говорил вполне серьезно, - говорит Сайдуллаев, имея в виду Путина. - Но потом по неизвестной причине что-то изменилось'.
Тем же курсом
В октябре 2003 г. Кадыров был избран президентом, и в конфликте наступило короткое затишье. Но обещания Путина восстановить разрушенное в Чечне так и не были выполнены. Миллионы долларов, выделенные на восстановление, просто исчезли. Беженцы жаловались, что местные чиновники разворовывают причитающиеся им компенсации. А кадыровская милиция, возглавляемая его сыном - боксером Рамзаном, продолжала терроризировать граждан.
Вскоре сепаратисты перешли к террору в качестве главного метода ведения войны: они устроили взрывы на рок-концерте, в госпитале, на автобусной остановке и в метро. Часто теракты осуществляли женщины-самоубийцы, так называемые 'черные вдовы'. Эскалация террора началась в мае этого года с взрыва бомбы в Грозном, жертвой которого стал Кадыров, а вместе с ним и путинская политика 'чеченизации'.
Через несколько дней после этого Путин нанес неожиданный визит в Чечню - первый за три года - и заявил, что потрясен тем, как 'ужасно' выглядит Грозный. Лишенный независимых источников информации из Чечни из-за государственного контроля над СМИ, он, судя по всему, усомнился в том, что ему докладывали.
Через месяц после убийства Кадырова боевики совершили набег на соседнюю республику Ингушетию: погибло 92 человека. Путин вновь выехал на место и отметил, что увиденное явно отличается от того, что ему говорят в Москве. Он уволил нескольких генералов.
Тем не менее, в основном его курс остался без изменений. Были проведены новые выборы, чтобы определить преемника Кадырова, и Сайдуллаева вновь исключили из гонки, чтобы помочь кремлевскому фавориту. Чеченские террористки-смертницы нанесли удар как накануне, так и после выборов, взорвав два авиалайнера и бомбу возле одной из станций московского метро.
По мере того, как росло количество жертв, мнение российской общественности в отношении политики Путина резко изменилось. В ходе опроса, проведенного в августе независимым Аналитическим центром Юрия Левады, 68% респондентов высказались в пользу мирных переговоров, и лишь 21% - за продолжение войны. По данным опроса, проведенного после теракта в Беслане, 84% москвичей возлагают ответственность за разрастание терроризма на спецслужбы; кроме того, число опрошенных, назвавших захват школы следствием войны в Чечне (49%), превосходит количество тех, кто считает его проявлением международного терроризма (42%).
Возложив вину за бесланскую трагедию на лидера сепаратистов Масхадова и исключив любые переговоры с ним, президент, даже если он выберет путь политического диалога, просто остался без потенциальных партнеров по переговорам. 'В правительстве есть люди, выступающие за переговоры с сепаратистами, вот только с кем разговаривать?' - замечает Виталий Наумкин, известный ученый, разрабатывающий рекомендации для Путина.
Но даже если среди умеренных сепаратистов и удастся найти приемлемую фигуру, Путин рискует оттолкнуть прокремлевски настроенных чеченцев, чьим неофициальным лидером выступает сын Кадырова Рамзан.
Даже твердые сторонники Путина говорят, что у президента нет особого выбора. 'Дело не в Путине, - говорит Ахмар Завгаев, представляющий Чечню в российском парламенте. - Он уже сделал все от него зависящее'.
Таким образом, после двойной авиакатастрофы и взрыва у метро Путин пообещал не изменить курс, а продолжать преследование чеченских террористов. 'Мы будем бороться с ними, сажать их в тюрьму и уничтожать', - заявил он.
Это заявление было передано российскими информационными агентствами 1 сентября в 9 утра, как раз в тот момент, когда из трех машин, подъехавших к школе ? 1 в Беслане, выскочили вооруженные боевики, превратившие школьников в очередных жертв войны, которой не видно конца.
