Если подходить к Владимиру Путину по-доброму и следовать его логике, тогда все кажется очень просто: поскольку глава Кремля знает, что для страны в связи с угрозой со стороны международного терроризма хорошо, то и все окончательные решения он должен принимать один.
В будущем он будет назначать губернаторов, заставит избирать депутатов парламента только по тщательно составленным партийным спискам, а сейчас назначает человека из своего ближайшего окружения специальным уполномоченным в конфликтном регионе на Северном Кавказе.
И тогда в строго управляемой империи появятся порядок, благополучие и безопасность. Исчезнут некомпетентность, бюрократические препоны, экономическое кумовство и коррупция.
Что же Путин и правда верит, что это реально? Верит, несмотря на опыт Петра Великого (его кумира), других российских монархов, а после них - опыт красных царей с их аналогичными реформами, направленными на централизацию?
Верит, несмотря на правильное понимание того, что питательной почвой для экстремизма в кавказском регионе является социальные проблемы и плохое образование? Является ли драма с заложниками всего лишь предлогом для реализации давно задуманных планов, не играет никакой роли: если Путин верит в успех своей концепции, тогда он верит в сказки о добром царе, который должен навязать народу его счастье силой. В тот миф, в который и сегодня верят еще многие россияне, и в котором, как и прежде, прочное место занимает Сталин.
Если подходить благожелательно, то курс Путина можно воспринимать как попытку стать добрым Сталиным. И при этом большинство россиян, судя по всему, следует за ним. Вряд ли их можно упрекать в этом, поскольку до сих пор у них не было настоящего шанса, чтобы как следует познакомится с демократией и пожить в ее условиях. Это оправдание не касается тех западных 'государственных деятелей', которые все еще очень симпатизируют Путину и к его политике.
