Российскому президенту до сих пор еще никто не рекомендовал, чтобы он пошел на переговоры с детоубийцами. Об этом Путин заговорил сам в интервью западным журналистам - и вопрос этот затрагивает, конечно, самое больное место. Тем не менее, реакция российского правителя на чудовищное преступление в Беслане вызвала вообще на Западе новое беспокойство по поводу долгосрочных целей Путина и пути, по которому пойдет Россия. Президент Буш (Bush), обычно так красноречиво рассказывающий миру о преимуществах свободы и демократии, заставляет Белый дом делать заявление, что, мол, это внутреннее дело России. Сдержанную критику курса Путина, направленного на демонтаж демократических достижений и их выхолащивание, высказал только государственный секретарь Пауэлл (Powell). Подобные замечания Пауэлл делал еще в начале года в одной из статей в газете 'Известия'. Он тогда подверг критике некоторые аспекты войны в Чечне, а также констатировал, что у правового государства недостаточные гарантии. Средства массовой информации, политические партии и другие столпы гражданского общества действительно независимыми, мол, не являются. Немецкий канцлер Шредер (Schroeder), не говорящий ни слова критики в адрес российской политики на Кавказе, тоже оставляет право делать критические замечания лишь министру иностранных дел Фишеру (Fischer). Еврокомиссия, наконец, напоминает Путину о необходимости соблюдать меру в борьбе против терроризма, но опять же, как и Вашингтон, она говорит о внутреннем характере дела.
Убедительным это не назовешь, - собственно, все, как обычно. Трагедия Чечни, затыкание рта российским средствам массовой информации, спокойные и жесткие действия, направленные против Ходорковского, фальсификация результатов выборов никогда не были для Запада причиной для пересмотра отношений с Россией. НАТО не нашла повода, чтобы отказаться от заседаний совместного совета, а Совет Европы в большинстве случаев отказывался призывать к порядку своего члена или же предпринимать что-то радикальное. Молчание стало основным принципом западной политики по отношению к России. Для этого есть причины.
Пуристы внешней политики, ставящие во главу угла или идеологическую верность принципам или же проповедующие трезвый реализм, злятся и указывают на противоречивость такой западной позиции, которой нельзя не замечать. Однако практикам от внешней политики приходилось и раньше жить в условиях таких расхождений. Путин лелеет себя в надежде, что Запад еще нуждается в нем, не в последнюю очередь, в деле борьбы с терроризмом. Его кредо, что, мол, подавление чеченцев необходимо для защиты от международного терроризма, прозрачно, и служит своей собственной выгоде. Но ни один западный политик не осмеливается доказать Путину обратное, открыто потребовав от него, чтобы он предоставил Чечне независимость. Тогда проблема терроризма на Кавказе разрешилась бы сама по себе. Ее, наверное, не существовало бы или больше не существовало бы.
Путин возможно прав, предполагая, в частности, что Америка и Европа, конечно, не одобряют его политику, периодически выражая это в такой сдержанной форме, но они не хотят или не могут ничего предпринимать против этого. Война против терроризма и меры, направленные против распространения ОМП, могут иметь успех, видимо, только при условии сотрудничества с Москвой. Влияние Запада на настроения внутри России в высшей мере недостаточно. Путин не становится демократичнее только потому, что это ему рекомендуют Буш и Пауэлл, или потому, что Шредер (Schroeder) с таким особым дружелюбием говорит с ним по-немецки. Но результаты западной политики не очень впечатляют. Сотрудничество с Россией дало немного, сам режим стал авторитарнее, не более демократическим. На Среднем Востоке Москва не только не делает ничего, что способствовало бы процветанию. Поддерживая ядерную программу Ирана, Путин уже не один год занимает антизападную позицию и идет на большой риск. Обострение ситуации в Чечне ухудшает одновременно возможности для защиты от терроризма, но это является, прежде всего, следствием российской агрессии, некомпетентности и пренебрежения. Помимо этого крайне двойственная политика на Кавказе, поддерживающая сепаратизм, там, где он служит целям старого российского империализма, оказывает дестабилизирующее воздействие, которое может сделать опасной самое Россию.
Может случиться так, что война против терроризма приведет к созданию неправедных альянсов, как раньше во времена 'холодной войны'. Надо все же, по крайней мере, трезво посмотреть с кем связываешься, как далеко следует заходить, и какими могут быть последствия в дальней перспективе.
