Коль (Kohl) относился к Ельцину так же, как сейчас Шредер Schroeder относится к Путину. На немецкого канцлера со всех сторон оказывают давление, чтобы он поругал друга в Москве, открыто высказал критику по поводу нарушений прав человека в Чечне, чтобы предостерег от царистских замашек и от создания абсолютистского режима. Шредер, как и раньше Коль, отказывается уступать давлению.
Нет ничего проще, в жесткой форме предостеречь от этого. Это предостережение основывается на фактах, но оно никого бы не устроило. При всей справедливости критики в адрес Путин исходят из одного: лучше человека у нас нет.
Шредер прав, когда отказывается клеймить Путина как грешника. Подобная поза превосходства Берлину подходит плохо. Рецепт - посмотреть на себя глазами других - доказал особую надежность в германо-российских отношениях. Но столь же ошибочным, как и громкие обвинения, является также громкое молчание, по принципу: чем важнее и крупнее страна, тем меньше шума по поводу нарушений прав человека.
Шредер обязан также публично высказаться по поводу процессов в России: речь не идет о том, следует ли это сделать, а о том, как это сделать. Канцлер должен публично подчеркнуть заинтересованность немецкой стороны в мирной, процветающей, демократической России и выразить свою надежду, что позитивные начинания будут иметь свое продолжение.
В остальном же это соотносится с демократическими подходами так же, как и с положением о суде по рассмотрению тяжких преступлений, принятым в 1532 году. Оно было существенным прогрессом в сторону более гуманного уголовного права. Но оно все еще предусматривало четвертование.
