Тот, кто в эти дни видит президента Владимира Путина во время его телевизионных вступлений, обнаруживает перед собой другого главу государства, а не того, который пришел в Кремль в 2000 году.
Путин стал стройнее, но не сильнее, черты лица жесткие, взгляд холодный. Если четыре года назад Путин создавал впечатление наивного, не совсем зрелого человека, несколько неуклюжего, то теперь кажется человеком, которого загнали, загнали в угол, из которого он отчаянно ищет выход.
Последние террористические акты были свидетельством того, что Путин и его спецслужба ФСБ, конечно, контролируют средства массовой информации и их материалы, но никак не ситуацию в стране. Со времени прихода Путина к власти за пределами Чечни, где идет война, в результате террористических актов погибли более 1500 человек. 'Вся власть президенту' - таков, видимо, теперь лозунг Путина.
Президент располагает широкими властными полномочиями уже давно. Но он и его команда не могут их использовать, и они не идут на пользу стране. Спецслужба ФСБ и милиция и раньше имели право прослушивать телефонные разговоры, перехватывать факсимильные сообщения и сообщения по электронной почте. Они имеют право устанавливать скрытые камеры видеонаблюдения и держать 'подозреваемых' в течение двух недель в заключении без санкции суда. Тем не менее, граждане России в безопасности себя не чувствуют. Не пойдет на пользу России и дальнейшая централизация власти. Она отбросит еще дальше назад гражданское общество, нуждающееся в срочном укреплении. Уже сейчас в нем есть нечто от потемкинской демократии, когда деканы и директора вынуждены отправлять по разнарядке из Кремля на митинг под лозунгом 'Россия против террора' необходимое количество участников.
О том, что президент не знает, что же делать дальше, свидетельствует кадровая политика Путина. Недавно уволенный по причине неспособности начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин должен теперь править в качестве генерал-губернатора в Сибири. Бывший мэр Петербурга Владимир Яковлев, подозреваемый в коррупции, и ничем не проявивший себя в качестве полномочного представителя президента на юге России, должен теперь стать министром по вопросам региональной политики. Последний резерв президента - люди из спецслужб. Главой правительственного аппарата он сделал бывшего офицера спецслужбы Сергея Нарышкина. В то же время его предшественник, Дмитрий Козак, руководивший избирательным штабом Путина, должен - во главе специальной комиссии - умиротворять Северный Кавказ.
Тем временем коррупция пронизала Россию вплоть до высшего руководства государства. Попытка поручить теперь борьбу с коррупцией как раз тем людям, которые деньги прикарманивает, выглядит все равно, как если бы взяться за поиск квадратуры круга. Заявление о создании 'Общественной палаты', которую должны будут контролировать правительство и даже спецслужбы, выглядит в связи с последними шагами в направлении демонтажа в демократической системе издевкой. Критические голоса достигают граждан в России с трудом. 'Страна становится слабее', - говорит Владимир Рыжков, независимый депутат Думы. Ему вторит Георгий Сатаров, бывший советник президента Бориса Ельцина, а ныне - социолог. 'Путин, - говорит Сатаров, - хочет больше диктатуры'. Заместитель председателя КПРФ Иван Мельников тоже придерживается мнения, что решения Путина служат не укреплению страны, а укреплению своей собственной власти.
У Владимира Путина нет идеи относительно того, как же реформировать Россию. Иногда, говорят, он заводит в узком кругу разговор о Чили и о Пиночете (Pinochet), которым он восхищается.
