Те, кто становится свидетелем конца света - не видит его, те, кто его все еще не видит - против своей воли приговорены размышлять о приближающейся бездне. Ребенок в шапке не по размеру на маленькой голове и с большой желтой звездой, приколотой к груди, просовывает руки через щели в стене, окружающей Варшавское гетто; охваченная огнем вьетнамская девочка бежит от настигающего ее напалма; маленькие, но различимо человеческие фигурки выбрасываются из окон манхэттенских башен. А сегодня окровавленные, охваченные ужасом малыши спасаются от пуль бесланской школы. Все они - свидетели бездны, и их образы будут преследовать меня до гробовой доски. Еще десять лет назад я предсказывал, что в случае продолжения грязной чеченской войны, мы станем свидетелями великого кошмара. Смерть детей в Беслане обезоружила меня и вызвала страх. Как только, подобно всем, я прочел в широко открытых детских глазах, что невозможное - возможно, стало ясно, что это горе безутешно.
Не стоит избегать снятых в школе кадров. Они - пророчество. Апокалиптический механизм, завладевший нашим взглядом 3 сентября 2004 года, предсказывает будущее. Чудовищное будущее. Это все равно, что трехступенчатая заколдованная темными силами ракета, которая летит не только в сторону Кавказа и России, но и в сторону всей Европы.
1. Трагедия в Беслане - самый безумный в нашей истории захват заложников. И из-за количества жертв, и, прежде всего, из-за абсолюта проявленной жестокости. Тот, кто развешивает гирлянды бомб над головами не смеющих под страхом смерти плакать детей, тот, кто заставлял пить их собственную мочу - не остановится ни перед чем. Не просто ни перед чем, не остановиться даже перед адом. Сегодня - захваченная школа, завтра - взорванная атомная станция? Почему бы и нет? Этих террористов не волнует смерть - ни чужая, ни собственная. Не стоит рассуждать о земных или божественных причинах, толкнувших их на этот шаг; стоит судить лишь по их поступкам: эти убийцы детей - самое худшее, что можно себе представить, это враги Человечества, это подонки, наслаждающиеся 'живым и упоительно извращенным' ощущением пролитой крови, говоря словами отсидевшего 20 лет в лагерях ГУЛАГа Варлама Шаламова. Это первый из образов хаоса.
Из кого состояла эта группа убийц? 'Чеченцы' - заявили российские власти даже прежде, чем увидели хотя бы одного из них. Два дня спустя министр обороны Путина Сергей Иванов сообщил: 'Ни одного чеченца среди захватчиков'. Верится с трудом. 'Десять арабов', 'один негр', 'один кореец', 'грузины', 'татары', 'казахи' - говорили различные представители властей, не имя никаких доказательств. Бывший президент Ингушетии Аушев - отправленный в отставку Путиным - единственный отважившийся войти в школу для ведения переговоров с захватчиками в масках увидел, что среди них есть люди разных национальностей: ингуши, осетины, славяне (русские? украинцы?). Иными словами захватчики не были в массе своей чеченцами, они не представляли чеченский народ. Сепаратистский президент Масхадов поспешил в категоричной форме осудить действия захватчиков и потребовал проведения международного расследования. Даже преступник Басаев, неоднократно бравший на себя ответственность за проведение других массовых захватов заложников, отверг свое участие в операции. Путин заявил, что в случившемся виновен 'международный терроризм', ни разу не сказал слова 'Чечня', призвал к солидарности во всем мире, но при этом отказался от какой-либо помощи других стран в проведении расследования. В том числе отверг он и предложение, поступившее от Интерпола. Узнаем ли мы когда-нибудь истину? Дымовая завеса кажется непроницаемой. С одной стороны, Путин даже позволил себе такую роскошь и цинизм, как похвастаться героизмом чеченцев перед целой вереницей иностранных экспертов: 'Ни один уголок нашей земли не дал стольких героев'.
Но параллельно с такими заявлениями Кремль назначил цену за голову Масхадова и не преминул воспользоваться ситуацией и заклеймить весь народ. Народ, который уничтожается на протяжении десяти лет, был превращен в уничтожителя. Некоторые чеченцы, скорее всего, действительно несут ответственность за случившееся; но все чеченцы - нет.
2. Этой группировке нигилистов, которых ничто и никто не может ни понять, ни оправдать - и, уж конечно, не я - противостоит другая составляющая хаоса - Путин и его 'силы правопорядка', 'освободившие' полную детей школу при помощи автоматов и огнеметов. Не было необходимости отдавать четкий приказ о начале штурма, оказалось достаточно с самого начала отказаться от любой попытки истощить, разобщить и изолировать захватчиков. 'Переговоры - показатель слабости', - сказал Путин. Искра вспыхнула случайно: быть может, взорвалась бомба? Или это были отчаявшиеся отцы, которые с ружьями наперевес бросились освобождать своих детей? Вооруженный до зубов спецназ, ведя беспорядочную стрельбу, бросился в образовавшуюся брешь. Это пренебрежение 'человеческим материалом' - сегодня им оказались дети, вчера - отравленные газом заложники Дубровки - жесточайшее и неизменное наследие царей и Сталина. Сила должна оставаться у власти.
Когда в 1999 году Путин вторгся в Чечню, он утверждал, что борется с 2000 террористами. Для нанесения удара по стране размером с Иль-де-Франс и населением не более миллиона человек использовались бомбардировщики, танки и 100000 солдат. Грозный - 400000 жителей - был разрушен. Если подобная бойня равнозначна 'антитеррористической борьбе', стоит задаться вопросом, почему британцы не разбомбили Белфаст, испанцы - Бильбао, а французы в своих попытках найти Али 'Ла-Пуант' (Ali La Pointe) и сотоварищи не уничтожили Алжир. Дикость КГБ присутствовала в Беслане так же, как и во всей Чечне. 'Тот, кто был чекистом, остается им навсегда' - вот кредо нынешнего хозяина Кремля. ЧК - это советское гестапо, предшественница КГБ, который, в свою очередь, породил ФСБ - нынешнюю службу безопасности России.
3. Мы все участники этого кошмара. Ни одно из правительств западных стран не осмелилось усомниться в послужном списке этого пожарника-поджигателя, который за пять лет войны - поджогов домов, селений, городов - не сумел 'замочить террористов даже в сортире', а только помог хаосу распространиться по всему Кавказу. Европа и Соединенные Штаты дают ему карт-бланш и соперничают за дружбу с ним. Поразительное безумие.
Напомним, что по иракскому вопросу произошло столкновений 'двух мировоззрений'. Париж и 'сторонники мира' утверждали, что терроризм - порождение войны, и ее стоит избегать всеми способами. Вашингтон и его союзники провозглашали, что причина терроризма кроется в несвободе, и лишь освобождение принесет мир, а для его защиты может потребоваться война. Никто не обращает внимания на тот факт, что население Чечни сократилось на четверть или пятую часть. Для тех, кто не способен этого представить, скажем, что во Франции это было бы эквивалентно исчезновению 10-15 миллионов человек. В Чечне идет худшая из всех современных войн: 40000 детей погибло, кануло в ночь и безызвестность, и их смерть не сохранилась на снимках. Там, за закрытыми дверями, царит вопиющий произвол, то, что российская журналистка Анна Политковская называет 'концлагерь под открытым небом'. Иными словами - полностью подконтрольная страна, где запрещены любые съемки и куда отваживаются приезжать лишь очень немногие действительно мужественные журналисты.
Сегодня предоставляется хороший случай для того, чтобы сторонники 'двух видений мира' настроили свои инструменты на один лад и подтвердили свои позиции: страдания Чечни отвечают критериям и той и другой стороны. Причиной мятежа стали три столетия притеснений. Жестокость последней войны играет на руку терроризму. Совершенно необходимо немедленно остановить Путина и объяснить, что его война - с позиции Парижа - и его террор - с позиции Вашингтона - рождают хаос нигилизма. Но нет. Великие принципы остались забыты. Восторжествовала стратегия страуса, и сильные мира сего, засунув голову в песок, не видят надвигающихся событий.
Так быстро забылся афганский пример? На протяжении десяти лет российская - тогда еще 'красная' армия - оттачивала в Афганистане свой талант разрушителя: опустошенная земля, истребленное население, уничтоженные социальные и моральные структуры, умственный потенциал страны. В хаосе сумели окрепнуть самые преступные, самые фанатичные элементы, откуда вышли талибы, бен Ладен (Bin Laden) и вот - Манхэттен охвачен огнем. Ослепленный Запад оставил на произвол судьбы воевавшего против Советского Союза, а затем против интегристов генерала Масуда (Masud). Ошибку осознали слишком поздно. И только после своей смерти Масуд превратился в символ. У Чечни есть свой умеренный лидер сепаратистов: Аслан Масхадов, который всегда осуждал нападения на гражданское население. С самого первого момента событий в Беслане он заявил, что совершенное преступление ужасно, и предложил свою помощь, но российские власти предпочли переговорам штурм. Подобно Масуду, Масхадов - хороший стратег, победивший в 1996 году российскую армию. Подобно Масуду, народ считает его своим героем. Подобно Масуду, он никакой не святой - в свое время он совершил ошибку, заключив договор с экстремистами во имя национального единства для борьбы с оккупантами. Так вот, подобно Масуду в Афганистане, в Чечне он является единственным союзником нашим демократиям. Именно с ним - с президентом, избранным под наблюдением ОБСЕ 67% голосов чеченцев - необходимо вести переговоры о заключении антитеррористического мира. Две недели назад он предложил следующий план: прекращение огня, разоружение боевиков-сепаратистов, вывод российских войск, введение международного контингента наблюдателей и временный отказ от притязаний на независимость. Без его помощи выхода не найти. Кроме предложенного им есть лишь два варианта пути: российский - уничтожение или чеченский - распространение нигилизма.
Чем объяснить безответственность наших ответственных лиц? Демократические правительства не могут взять на душу грех расистской криминализации целой нации: все чеченцы=убийцы детей=бен Ладен. Знают ли они что-нибудь об ежедневных страданиях, пытках, об ужасе, застывшем на человеческих лицах, о фильтрационных лагерях, о пропавших без вести, об охоте за людьми, о торговле трупами? Да, они об этом знают. Они настолько доверчивы, что готовы простить Путина и поверить тому, что на Кавказе царят 'мир и спокойствие'? Возможно, они не знают, что от преднамеренного взрыва очередного Чернобыля не спасется никто? Ни за что не поверю, что управляющие нами политики настолько тупы. Остается предположить, что они доверили защиту нашей безопасности кремлевскому ученику колдуна. Возможно, они, сами того не осознавая, надеются, что он уничтожит чеченцев прежде, чем уцелевшие представители этого народа заключат договор с дьяволом нигилизма? Занимать подобную позицию в нескончаемой войне - проявление вопиющей аморальности и, более того, политического уродства. После стольких убийств, после произошедшего в Беслане, итог военных решений Путина говорит сам за себя: это решения хаотично рубящего мясника, творца апокалипсиса. Сегодня, пока еще жив Масхадов, пришло время призвать Путина к порядку и публично потребовать от него изменить проводимую политику.
На протяжении десяти лет наши руководители пренебрегают 'нравственным' возмущением. На протяжении десяти лет они говорят, то являются приверженцами реал-политик, политиками-реалистами: мир не перестает вращаться из-за того, что происходит в Грозном, постараемся не обижать гигантскую Россию, оставим просвещенным их 'нравоучения' для слабаков. Прошу простить меня, но без этических основ долгосрочной политики не существует. Мораль и политика неотделимы друг от друга, вопреки мнению третьесортных маккиавели. 'Политика' крупных компаний и добычи топлива, 'политика' заискивания, 'политика' по принципу 'а мне наплевать, что уничтожают целый народ' приводят к Беслану. Это не политика, это - слепота.
'Великая душа', над которой они насмехаются это моя душа. Я считаю ее такой за то, что мне с немногочисленными друзьями довелось бороться с фашизмом - черным, красным, зеленым - за то, что я поддержал - когда все преследовали - Солженицына, Сахарова, Гавела, Масуда, осажденных в Дубровнике и Сараево, косовских беженцев, обезглавленных в Алжире - всех этих 'слабаков', за которых 'реалисты' не давали и ломаного гроша. Моя страстная 'великая душа' говорит вам, что нельзя безнаказанно стирать с лица земли народ, даже если он смехотворно мал в сравнении с нашими большими нациями.
