Резолюция польского Сейма от 10 сентября 2004 года, в которой утверждается, что Польша до сих пор не получила соответствующих финансовых компенсаций и военных репараций от Германии, имеет шанс войти в историю как величайший правовой мыльный пузырь года. Своей бессмысленностью она превосходит все прежнее радостное творчество парламента.
До сих пор я не участвовал в дискуссии (в частности, на страницах 'Речи Посполитой') по проблематике военных репараций. После долгих лет исследовательской работы в данной области я пришел к убеждению, что вместе со вступлением в силу польско-немецких договоров 1990-1991 г.г. правовые проблемы в отношениях между Польшей и ФРГ были окончательно урегулированы и закрыты. Я только наблюдал с определенной дистанции за схватками политиков, и - что еще хуже - разного рода юристов. Принятое в минувшую пятницу постановление явилось причиной того, что я все же решил еще раз и, надеюсь - последний, возвратиться к польско-немецким отношениям. Главным образом потому, что проблемы, затронутые в постановлении, являются как раз теми же самыми, что были 10, 20, 30, 40 и 50 лет назад. А риторика постановления напоминает впрямь лучшие образцы продукции 'гомулковской эпохи'.
Я не намерен комментировать причины и политические последствия данной резолюции, сконцентрируюсь, главным образом, на избранных правовых вопросах. Я оставляю в стороне проблему претензий частных лиц, как немцев в отношении Польши, так и поляков в отношении Германии, потому что частным лицам нельзя отказать в праве добиваться компенсаций через суд, и любой закон (польский или немецкий), не говоря уже о постановлении парламента, был бы в данном случае бессилен. Впрочем, постановление Сейма предлагает, чтобы переселенные после войны немцы адресовали свои претензии немецким властям. Означает ли это, что в этом случае немецкие суды должны принимать обязывающие решения относительно недвижимого имущества, находящегося в Польше? Абсурд в кубе! Во всем мире в таких ситуациях компетентными являются суды, и применяется законодательство страны, на территории которой находится недвижимость.
Неправильный адрес
Прежде всего, по неизвестным причинам постановление адресовано совершенно неправильно. Основу послевоенной политики держав в отношении Германии составляли Потсдамские соглашения от 2 августа 1945 г. Вместе с разделом Германии на оккупационные зоны была установлена дифференцированная система (раздел IV данного договора) получения военных репараций. В общем, западные государства должны были получить репарации за счет американской, британской и французской зон оккупации, претензии СССР удовлетворялись за счет имущества, находящегося в советской зоне оккупации, и немецкого имущества на территории Восточной Европы (Болгарии, Румынии, Финляндии, Венгрии и оккупированной Австрии).
Претензии Польши должны были удовлетворяться из репараций, полученных СССР. Потсдамские соглашения не конкретизировали способа возмещения польских потерь. Таким образом, необходимо признать, что этот вопрос должен был урегулировать договор между двумя заинтересованными государствами.
К этой сложной системе необходимо добавить еще обязательство западных государств передать в пользу СССР определенную (небольшую) часть демонтированного промышленного оборудования и средства, полученные от текущего производства взамен на поставки продовольствия и сырья. Необходимо также добавить крайне существенное политическое решение Союзного контрольного совета в Германии, разрешившее конфискацию имущества немецких частных лиц, находящегося за границей (в третьих странах). Законодательная деятельность Совета была событием историческим, т.к. в предыдущий период международная ответственность государств (в том числе выплата военных репараций) осуществлялась из государственного имущества. В отношении Германии предусматривались также репарационные выплаты из конфискованного имущества частных лиц немецкого происхождения, проживающих за пределами Германии.
Без гола в свои ворота
Если Сейм все-таки признает, что Польша не получила причитающихся ей репараций (я никогда не встречал подведенного баланса полученных Польшей выплат), то адресатом претензий должен быть СССР (в настоящее время - Россия, как государство идентифицирующееся с бывшим Советским Союзом), а не Германия. Это Россия должна выплатить Польше компенсации, причитающиеся с Германии. Это не следует путать с претензиями по репарациям в отношении России за советское нападение 17 сентября 1939 года. Этот вопрос, впрочем, также обойден молчанием в польской политической практике.
Естественно, истребование каких-либо репараций от России представляется абсолютно невозможным. Это не означает, однако, что не следует о них говорить. Потребуется подготовить солидные аргументы, чтобы мы снова не забили гол в собственные ворота. Как сделал недавно Институт национальной памяти, констатировав, что якобы катыньское преступление было геноцидом. Вот уж у меня серьезные сомнения относительно такой квалификации данного дела. Зато наверняка убийство сталинским режимом 25 тысяч польских офицеров, полицейских и интеллектуалов было военным преступлением. Как будто бы так, однако, с точки зрения международного права - совершенно иначе.
Можно выдвинуть аргумент, что Польша не была представлена в Потсдаме, а, следовательно, для нее не являются обязывающими постановления союзнических соглашений. В соответствии с международным правом, соглашения, однако, в определенных ситуациях могут предоставлять права и возлагать обязательства на третьи государства (на эти последние с их согласия). Однако будем помнить, что Потсдамские соглашения являются основой суверенной власти Польши над прежними восточными территориями германской Империи. Если мы оспорим их значение, мы откроем дорогу для, например, репарационных претензий лиц немецкой национальности, выселенных из Польши в Германию, именно на основании соглашений, достигнутых между союзниками, в том числе Потсдамских. Мы должны будем признать, что Польша не имела права принимать законы, лишающие права собственности определенные группы лиц, так как такое право принадлежит исключительно суверену.
Как известно, Польша отказалась от репараций на основании односторонней декларации 1953 года. Против обязывающего характера данной декларации выдвигаются разные аргументы. Например, то, что ее издало правительство, а не парламент, который ее не ратифицировал (а именно правительство проводит внешнюю политику, и заявления главы правительства являются обязывающими для государства на международной арене), либо также то, что ее издало не обладающее суверенитетом правительство (опять: Польша была суверенна с точки зрения международного права, и, мне кажется, что в 1953 году никто не подвергал сомнению этот суверенитет, например, в ООН; другое дело - она не была независимым государством).
Опасные аргументы
На основании внутреннего законодательства мы можем предлагать разные, менее или более удачные конструкции, но с точки зрения международного права постоянство и тождественность польского государства с 1918 года никогда не оспаривались. Постановка их сейчас под сомнение отрицательно характеризует правовое сознание политиков и их познания в области международного права. Так, декларация от 1953 года распространяется на все последующие правительства РП. Она касалась, в том числе, репарационных требований в отношении всей Германии, даже если была адресована правительству ГДР. В те времена ГДР с точки зрения государств социалистического блока была единственным легитимным немецким государством, в отличие от ФРГ.
Обратим внимание на еще один аспект вопроса. Поскольку утверждается, что польские правительства не были суверенными, то они не могли эффективно действовать в международных отношениях. Возникает вопрос, на каком правовом основании Польша распространила свой суверенитет на территорию бывшего Вольного города Данцига (Гданьска).
Раздел закрыт
Есть ли шансы на удовлетворение репарационных требований? Среди многочисленных аспектов этого вопроса мы рассмотрим только два. Договор 2+4, являющийся основой объединения обоих немецких государств, не случайно назван договором окончательно урегулированным в отношении Германии (подобное понятие использовалось в Потсдамских соглашениях, несколько предвосхищая будущие мирные решения). В основе этого договора было то, что он окончательно закрыл проблему военных последствий, в том числе репарационных требований. Правда, Германия позднее выплачивала определенные компенсации лицам, пострадавшим от III Рейха (например, принудительным работникам), но делала это ex gratia (то есть, по собственной воле, а не потому, что этого требовали юридические обязательства).
Стоит отметить, что вопрос закрытия темы репарационных требований является также предметом злоупотребления в польской публицистике. В этом контексте затрагивается, например, немецко-американский договор от 2000 года, который в действительности касается совершенно другого вопроса. Мы могли бы себе представить определенные ситуации, в которых репарационные требования могли бы быть предметом дискуссии. Репарации, например, охватывают, по сути, не все требования, а только вытекающие из 'нормальных' военных действий, не из систематического разрушения городов, а такая судьба досталась Варшаве. Это требует, однако, серьезного научного анализа и взвешенных политических действий, а не предвыборной суеты, пробуждения сантиментов и надежд пострадавших, рассчитывающих на существенные компенсации, присужденные немецкими судами!
