Автор является старшим исследователем Института национальной стратегии в Университете национальной обороны США (National Defense University's Institute for National Strategic Studies).
24 сентября 2004 года. Россия встает в ряды нарождающихся диктаторских государств, а Владимир Путин является палачом российской демократии. Правильно? Нет, неправильно. Россия - не диктаторское государство, а политическая система, которую пытается перестроить Путин, не является демократией. После распада Советского Союза Россия в переходный период так никогда и не пришла к демократии. Что еще более важно, прежде чем горевать о кончине российской демократии и обвинять в этом Путина, давайте разберемся с тем, как мы относимся к России после краха советской системы, и как сами россияне могут воспринимать наше отношение к их стране.
Представление о том, что российская демократия умирает или уже мертва по причине предложенных Путиным реформ, не более правильно, чем идея, что Россия когда-либо была демократией. Кровавое противостояние между Борисом Ельциным и его парламентом в 1993 году, откровенно нечестная кампания за свое переизбрание, которую вел Ельцин против своего коммунистического оппонента в 1996 году, и столь же предвзятая кампания по выборам в парламент в 1999 году являются всего лишь несколькими примерами российской демократии в действии, которые не проходят проверки "верю тому, что вижу собственными глазами".
Предложение Путина назначать региональных губернаторов, вместо того чтобы их выбирать, едва ли можно считать крупным ударом по российской демократии. Избранные губернаторы, которых в середине 1990-х годов провозглашали гарантами российского федерализма и защитой от всемогущественной центральной власти, приобрели репутацию феодальных баронов, которые готовы клясться своему суверену в полной преданности в обмен на право безнаказанно править своими вотчинами. С тех пор, как в середине 1990х годов была введена выборность губернаторов, губернаторские выборы от Москвы до Владивостока стали символизировать несвященный союз между деньгами, политикой и, в ряде случаев, преступностью, а также "административный ресурс", популярный российский термин, который используется для описания преимуществ, которыми пользуются - и злоупотребляют - власть предержащие.
Западные наблюдатели проявляют тенденцию видеть историю России 1990-х годов как время прогресса и надежды, когда демократия добивалась успехов на федеральном, региональном и местном уровнях, а рыночная экономика укреплялась. В указанный период западные советники активно вмешивались в выработку политических решений и в политику России. Во всех ключевых правительственных ведомствах России находились советники, которых содержало Агентство США по международному развитию (USAID), тогда как финансируемые USAID неправительственные организации давали политическим партиям советы по строительству демократии. И западные лидеры, и западная общественность приветствовали приватизацию и демократизацию как два главных достижения России в 1990-х годах. Они относились к боли и страданиям российского народа не более как к печальной, но необходимой цене перехода (от социализма к капитализму - прим. пер.).
Однако многие россияне иначе смотрели на вещи тогда и продолжают смотреть сегодня. Они никогда не принимали политическую систему ельцинской России за демократию. Для них это был хаос. Они с подозрением относились к тому, что Запад одобряет Ельцина как демократического лидера России. Они с недоверием воспринимали одобрение Западом экономических перемен в России в момент, когда страна стояла на краю банкротства, тогда как дюжина сказочно разбогатевших олигархов выставляла напоказ свои богатства и влияние. Затем, в 1998 году, российская финансовая система, наконец, рухнула.
С тех пор, в представлении среднего россиянина, Россия идет своим путем. Иностранные советники покинули страну. Государство укрепило свою направляющую руку в стратегических секторах экономики. И государство консолидировало свой контроль над средствами массовой информации (СМИ). Олигархов приструнили. Был восстановлен международный престиж России, и страна заняла свое законное место среди глобальных держав. Все это и ежегодный рост экономики в размере 7% привело к тому, что многие в России заключили, что их страна вновь прочно стоит на ногах.
Трагедия Беслана вдребезги разрушила имидж стабильности России. Несмотря на то, что государство снова взяло под свой контроль СМИ, общественность не осталась в неведении в отношении нападения террористов. Российские печатные издания, и особенно российский интернет, публиковали сообщения и анализы этого нападения, его ближайших и более отдаленных последствий. Россия не возвратилась к временам Советского Союза.
Вышесказанное ставит перед Соединенными Штатами и их союзниками ряд трудных выборов. Мы можем критиковать Путина и Россию за то, что та отреагировала на этот кризис в недемократической манере. Но когда Вашингтон так поступает, ему следует помнить о том, что его собственная роль в понимании и продвижении демократии в России является в лучшем случае двойственной. Далее, в своей реакции на террористические нападения 11 сентября 2001 года Вашингтон проявлял тенденцию оправдывать действия государства, хотя при этом страдали гражданские свободы - и это в условиях, когда Америка привержена свободе.
Худшее, что может сделать Вашингтон, это начать относиться к России как к новому Советскому Союзу. Она таковым не является. Это страна, которая в растерянности ищет собственный путь, борясь со своим наследием и стремясь - пока безуспешно - обрести собственную идеологию и индивидуальность. Это страна, у которой очень много общих с Соединенными Штатами интересов, от борьбы против терроризма до руководства меняющейся геополитической обстановкой в Евразии и далее до энергетической безопасности. Вашингтону следует вести с российским обществом и элитой откровенный диалог по этим и другим вопросам, а не ставить им ультиматумы.
