Это валюта 12 европейских стран. Но достиг ли евро своих целей? 'Time' подвергает единую валюту тщательному анализу.
Жители пограничного немецкого городка Пассау вряд ли считают себя защитниками евро. Однако в этом августе они одержали победу в пользу единой европейской валюты. Теплым пятничным вечером около 500 человек под предводительством мэра Альберта Цанкла (Albert Zankl) пили пиво, ели сардельки и - на протяжении почти пяти часов - блокировали дорогу, ведущую в соседнюю Австрию. Их требованием было снизить цены на бензин, которые в Германии составляют 1,15 евро за литр, что на 20% выше, чем в Австрии.
Каждый день с начала нынешнего года около двух тысяч немецких автомобилистов заправлялись на новой бензоколонке ВР на границе, где раньше располагалась таможня и паспортный контроль. Успех австрийской заправки отрицательно сказался на ее 17 соперниках в Пассау, некоторым из которых пришлось увольнять персонал, и вызвал недовольство местных властей из-за пробок на узких улицах приграничного района. Мэр Цанкл требует, чтобы немецкое правительство снизило налоги на бензин или, по крайней мере, предоставило городу субсидию. По его оценкам, страна недополучает около 1 млрд. евро в год в виде налогов на бензин от автомобилистов в приграничных районах. 'Ситуацию изменит только большее давление', - считает он.
Какое отношение это имеет к евро? Пассау - классический пример того, что должно происходить после создания валютного союза. Задолго до 1 января 2002 года, когда евро стал законным платежным средством в 12 европейских государствах, многие экономисты и политики заявляли, что одним из главных преимуществ его введения будет легкость, с которой можно будет сравнивать цены в разных странах. В теории это должно было привести к увеличению ценовой конкуренции между товарами и сделать национальные экономики более конкурентоспособными.
Подобная 'синхронизация цен' была одним из многих плюсов, которые евро должен был сделать реальностью. Облегчив жизнь путешественникам, единая валюта должна была также ознаменовать серьезный деловой бум - ее внедрение ликвидировало операционные издержки и исключало используемые в прошлом девальвации валют, которые часто вредили и правительствам, и компаниям. Предполагалось, что кредиторы и держатели сбережений выиграют от возросшего рынка капитала. В общем и целом, евро должен был стать стимулом для роста, инвестиций и занятости, поскольку страны, вводившие единую валюту, были связаны жесткими правилами для ограничения инфляции и дефицита. Конечно же, было и много скептиков, некоторые даже предсказывали, что валютный союз никогда не начнет функционировать. Кто был прав? Вот уже три года мы носим в бумажниках евро, а сильно ли это изменило ситуацию? Каковы его истинные экономические последствия - положительные и отрицательные - на настоящий момент? Наше издание задало эти вопросы нескольким экономистам, крупным бизнесменам, потребителям и торговым компаниям по всей Европе. Вот какие оценки они выставили евро.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ. Один из оптимистичных прогнозов об экономическом влиянии евро был сделан в 1992 году. Группа экономистов под председательством Майкла Эмерсона (Michael Emerson), который в то время был главным экономистом Еврокомиссии, подсчитала, что только ликвидация валютных операционных издержек приведет к росту ВВП на 0,5-1%. Но с 2001 года объединенная Европа переживает затянувшийся период недостаточных темпов роста, тогда как дефицит бюджета в половине из ее 12 государств превысил 3% ВВП, разрешаемые правилами валютного союза. Наибольший спад произошел в Германии, но во Франции, Италии и Нидерландах роста тоже практически не наблюдается. Тем временем Ирландия, Греция и Испания развиваются быстрыми, едва ли не слишком быстрыми, темпами. Некоторые полагают, что евро углубил эти различия из-за своей уравнительной политики, при которой европейский Центробанк устанавливает для всех одни и те же ставки. 'В краткосрочной перспективе денежная политика разделяет, а не сближает экономики', - говорит Майк Тейлор (Mike Taylor), экономист лондонского отделения Merrill Lynch. А вот Дэниэл Грос (Daniel Gros), директор Центра исследований европейской политики, бывший членом комиссии 1992 года, продолжает придерживаться прогнозов роста, хотя и добавляет, что теперь 'его невозможно доказать'.
Определенное восстановление происходит, но оно незначительно по сравнению с Великобританией и США. В последнем прогнозе, опубликованном на прошлой неделе, Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), базирующаяся в Париже, предсказала, что в этом году экономический рост ЕС составит 2%. Это серьезное увеличение по сравнению с 0,4% в прошлом году, но в два раза меньше показателей, которых ОЭСР ожидает от США и Японии (более 4%) и значительно ниже 3,4%, которых должна достичь Британия. Экономисты предлагают самые разнообразные теории по поводу вялого роста, начиная от хронического недостатка подвижности рабочей силы и заканчивая чрезмерным регулированием. Каковы бы ни были причины, очевидно, что одного евро оказалось недостаточно, чтобы справиться с главной, по мнению многих экономистов, слабостью - производительностью, показатели которой в Европе остаются прежними, тогда как в США демонстрируют быстрый рост. Главы центральных банков и крупные бизнесмены беспокоятся, что если правила валютного союза, зафиксированные в Пакте ЕС о стабильности и росте, получат послабления, чего пытаются добиться некоторые страны, включая Францию и Германию, экономическая цена этого будет огромной. 'Все, что подрывает доверие к евро - плохо по своей природе', - указывает Юрген Штрубе (Jurgen Strube), президент Европейской ассоциации работодателей UNICE.
ЦЕНЫ. По подсчетам мэра Цанкла, заправляя автомобиль в Австрии, жители Пассау экономят 30 евро. Конечно, сам евро не виноват в разнице в ценах, и жители по обеим сторонам границы давно искали выгодные сделки. Но в целом существует недостаточно доказательств того, что предприятия розничной торговли приводят цены на национальных рынках к единому знаменателю. В этом году бельгийская ассоциация потребителей Test-Achats провела исследование более 300 товаров в 10 странах-членах ЕС и обнаружила огромную разницу между самой высокой и самой низкой ценой - 45% в ценах на DVD и 38% на автомобильные радиоприемники. А если движение цен и происходит, то не всегда вниз. Стелиос Хаджи-Иоанну, основатель малобюджетной авиакомпании easyJet, полагает, что евро 'уменьшил валютные риски ведения дел в Европе, а это должно сокращать расходы и, следовательно, цены для потребителей'. Но, рассказал он 'Time', это также дало некоторым из конкурентов его компании в Южной Европе возможность поднять цены до североевропейского уровня. 'Проблема в том, что [цены] оказались за пределами покупательной способности местных жителей', - говорит он.
ИНФЛЯЦИЯ. И в самом деле, среди европейских потребителей широко распространено мнение, что новая валюта вызвала рост цен. Во многих странах повторилось одно и то же: когда цены были переведены в евро, они выросли. 'Сначала цены округлили, а потом торговцы очень быстро сообразили, что люди не понимают, что происходит, и подняли их', - говорит Стефано Дзерби (Stefano Zerbi), представитель итальянской организации потребителей Codacons. 'И цены продолжают расти'. В этом году судья в итальянском курортном городке Ладисполи, расположенном недалеко от Рима, удовлетворил жалобу местного пенсионера, поддерживаемого Codacons. Истец заявил, что местное кафе незаконно подняло цены на его капучино во время перехода на евро с 1500 лир (0,77 евро) до 1 евро. Судья установил штраф в размере 0,23 евро и приказал кафе компенсировать судебные издержки пенсионера. На континенте многие разделяют подобное негодование. В прошлом декабре Еврокомиссия провела опрос о том, кто выиграл и проиграл от введения единой валюты. Результат был катастрофическим - 89% опрошенных считают, что это отрицательно сказалось на потребителях.
Для экономистов картина инфляции более сложная. Согласно официальной статистике, евро подтолкнул потребительские цены вверх совсем немного, где-то на 0,12-0,29%. Однако хотя цены на дорогие товары длительного пользования, такие как автомобили или холодильники, остались на прежнем уровне или снизились, стоимость многих повседневных услуг - в парикмахерских и кафе, автоматах по продаже напитков и на парковках - сильно возросла. 'Возможно, они составляют незначительную часть личного бюджета, но они очень ощутимы', - указывает Джим Мюррей (Jim Murray), директор брюссельской группы по защите прав потребителей BEUC.
Вопрос остается взрывоопасным, поскольку несколько стран раздумывают, не последовать ли примеру Финляндии и Нидерландов, отменивших монеты достоинством 1 и 2 евро - их дорого чеканить, а многие покупатели считают их неудобными в обращении. Франция, однако, этого делать не собирается. Упразднение мелких монет 'будет иметь сильный отрицательный психологический эффект, ведь потребители и так считают, что цены на основные товары из-за евро обезумели', - заявил в этом месяце глава Банка Франции Кристиан Нуайе (Christian Noyer).
Более серьезный макроэкономический вопрос заключается в том, как справляться с появляющейся инфляцией в условиях уравнительной денежной политики европейского Центробанка. В период с 2001 по 2003 год страны с наиболее высоким уровнем инфляции, то есть Испания, Португалия, Греция и Испания, на самом деле получили отрицательные ставки после корректировки на инфляцию. В отличие от них Германия, инфляция в которой была самой низкой, была вынуждена жить со слишком обременительными (3%) ставками для ее переживающей кризис экономики. 'Сложно доказать, что единая валюта привела к улучшениям в функционировании экономики еврозоны. В случае с Германией можно сказать, что ситуация ухудшилась', - говорит Тейлор из Merrill Lynch.
ВЛИЯНИЕ НА БИЗНЕС. До введения евро немецкая TWD Group, средней величины производитель текстиля, осуществляла около 20% своих продаж в немецких марках. Теперь расположенная в баварском городе Деггендорф компания около 60% операций осуществляет в евро. Хотя она по-прежнему подвержена взлетам и падениям доллара, компания сталкивается с гораздо меньшей неразберихой с валютными курсами, чем десять лет назад, когда произошла внезапная девальвация итальянской лиры, и остальные валюты оказались под сильным давлением рынка. Это позволило соперникам в соседних странах сбить цены немецкого производителя. 'Это облегчение', - говорит Йорк фон Шмелинг (Yorck von Schmeling), глава TWD, добавляя, что влияние евро на его бизнес было 'только положительным'.
Главы многих компаний по всей Европе рассказывают похожую историю. Исполнительный вице-председатель французской сети отелей Accor Бенджамин Коэн (Benjamin Cohen) говорит, что отсутствие валютных рисков серьезно облегчает инвестиции в такие страны, как Италия и Испания. 'Исчез элемент случайности', - поясняет он. Компании в Греции, Испании, Португалии и Ирландии выиграли от резкого сокращения процентных ставок по своим долгам после перехода на евро. Хотя некоторые розничные цены действительно поднялись, 'соотношение расходов и выгоды явно на стороне выгоды, тогда как расходы незначительны и временны', - считает Улисс Кириакопулос (Ulysses Kyriacopoulos), управляющий семейным горным бизнесом в Греции и являющийся председателем Федерации греческой промышленности.
По мнению экономистов, представить эти выгоды в количественном выражении невозможно. Но Жан-Поль Бебез (Jean-Paul Betbeze), экономист французского банка Credit Agricole, утверждает, что самый серьезный эффект - психологический, вызванный правом европейского Центробанка удерживать инфляцию в среднесрочной перспективе ниже 2%. 'В умах людей - стабильность денег, - говорит он. - Это очень важно, потому что влияет на зарплаты, цены и конкурентоспособность'.
В то же время евро не смог полностью оградить европейские компании от валютных рисков. За последние десять лет многие производители вышли за пределы Западной Европы, в Азию и другие регионы, где торговля осуществляется в долларах. На пример, мощная машиностроительная отрасль Германии за последние три года более чем в два раза увеличила поставки в Китай, достигнув оборота в 6 млрд. евро в год, тогда как продажи в страны еврозоны постепенно сокращались. Пока в первые дни своего существования евро был слабее доллара, 'это было как сладкий яд', вспоминает Ральф Вихерс (Ralf Wiechers), главный экономист немецкой Федерации машиностроения, поскольку делало экспорт компаний более конкурентоспособным. Но после роста евро к доллару на 40% в 2002-2003 годах, его укрепление начало оказывать противоположный эффект, отдавая преимущество конкурентам, торгующим не в евро.
ТОРГОВЛЯ. Одной из наименее ожидаемых выгод от введения евро стал рост торговли между использующими его странами. Когда планы единой валюты впервые появились в Маастрихтском договоре ЕС 1992 года, большинство экономистов не уделяли особого внимания этой возможности. Но в 2000 году профессор Эндрю Роуз (Andrew Rose) из Университета Калифорнии в Беркли, опубликовал важную работу, в которой показал, что создание валютных союзов влечет за собой значительный рост торговли. По его подсчетам, торговля между странами еврозоны может возрасти на 300%. Роуз предупреждает, что это число - умозрительное и основывается на опыте гораздо более бедных стран. Но первые исследования показывают, что он может быть прав если не относительно масштаба, то, по крайней мере, относительно тенденции. Согласно двум исследованиям, проведенным недавно экономистами Межамериканского банка развития, рост торговли в странах, присоединившихся к евро, составил 8-16%.
Великобритания, хоть и не ввела евро, тоже получила некоторые торговые преимущества, но их могло бы быть гораздо больше, если бы она перешла на единую валюту. По словам Роуза, сейчас еще слишком рано делать определенные выводы об общих последствиях, но он полагает, что торговля 'скорее всего, продолжит расти еще долгое время'. Тем не менее, добавляет он, 'пока неясно, достаточно ли выгод возросшей торговли, чтобы компенсировать потерю контроля над денежной политикой'.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИЗНАНИЕ. Евро не грозит занять место доллара в качестве любимой валюты мира, даже если поначалу некоторые это и предполагали. 'Не дайте себя обмануть. Эта смирная и тихая, как Кларк Кент, история еще обернется Суперменом финансовых новостей', - писал в 1999 году Уолтер Расселл Мид (Walter Russell Mead), старший научный сотрудник нью-йоркского Совета по международным отношениям, предупреждая, что для доллара ситуация 'может очень быстро испортиться', когда международные инвесторы начнут хватать евро. Достоверность подобным предположениям придал лауреат Нобелевской премии, экономист Роберт Манделл (Robert Mundell), примерно в то же время предсказавший, что где-то к 2010 году еврозона превзойдет долларовую, а ее растущая роль, скорее всего, вызовет жесткую политическую реакцию в США.
Евро действительно закрепился на местности, но пока ничуть не угрожает господству доллара. Доля деноминированных в евро облигаций в мире возросла с 20% в 1999 году до 30%, тогда как доля облигаций, деноминированных в долларах, осталась на уровне около 45%. Однако евро явно не удалось стать валютой, используемой в валютных операциях. Европейская валюта заняла около 20-25% международного валютного рынка, то есть примерно столько же, сколько приходилось на национальные валюты, перешедшие на евро. Президент европейского Центробанка Жан-Клод Трише (Jean-Claude Trichet), винит в этом 'инерцию'. Другие считают, что решающую роль сыграл отказ Британии. По их мнению, если бы ведущий финансовый центр Европы присоединился к евро, это бы серьезно увеличило статус и распространение валюты.
Каковы бы ни были предварительные результаты, большинство экономистов предупреждают, что еще слишком рано оценивать все последствия перехода на евро. 'Мы всегда говорили, что это займет как минимум десять лет', - говорит Грос из Центра исследования европейской политики. Он по-прежнему считает, что замена национальных процентных ставок едиными европейскими приведет к увеличению роста и инвестиций. Но это прогноз на долгосрочную перспективу, а, как сказал однажды британский экономист Джон Мейнард Кейнс (John Maynard Keynes), в долговременной перспективе все мы умрем. Европейцы, включая предприимчивых жителей Пассау, хотели бы увидеть конкретные результаты до того, как это произойдет.
