Профессор Владислав Чаплиньский является специалистом по международному праву и советником президента Польши Квасьневского (Kwasniewski).
Сейм Польши единогласно потребовал от правительства обсудить с Германией вопрос о репарациях за разрушения в годы второй мировой войны. Это решение нельзя оставить без комментариев. Я хотел бы остановиться в данном случае на правовом аспекте дела. Прежде всего, решение по непонятным причинам обращено совершенно не по адресу. В Потсдамском соглашении от 1945 года была установлена система репараций. Репарационные требования со стороны западных государств должны были удовлетворяться за счет американской, британской и французской оккупационных зон в Германии, а СССР - за счет советской зоны и немецкой собственности в Болгарии, Румынии, Финляндии, Венгрии и в зоне, оккупированной Советами в Австрии. Требования Польши о репарациях следовало бы удовлетворить за счет репараций, полученных Советским Союзом. Потсдамское соглашение твердо не определяет, как следует реализовывать претензии Польши. То есть, мы должны предполагать, что этот вопрос должен был бы быть передан на урегулирование в рамках договора между двумя государствами, которых этот вопрос затрагивает.
Помимо этого существовало обещание западных держав, предоставить Советскому Союзу взамен продовольствия и поставок сырья (небольшую) часть демонтированного промышленного оборудования и товары текущего производства. Наконец, Контрольный совет союзников принял политически важное решение, согласно которому должна была быть разрешена конфискация немецкого имущества за рубежом. Прецедент: до сих пор всегда оспаривались репарации, касавшиеся государственной собственности. В данном случае репарации должны были включать также конфискованное имущество частных лиц немецкого происхождения, проживавших за пределами Германии.
Иными словами, если парламент придет к выводу, что Польша никогда не получала причитающиеся ей репарации, то адресатом таких требований должен быть СССР (или его правопреемница Россия), а не Германия. Эти выплаты не следует путать с репарациями за советское нападение на Польшу 17 сентября 1939 года. Это вопрос, который польская политика тоже обходит молчанием.
В качестве аргумента можно было бы использовать то обстоятельство, что Польша в Потсдаме представлена не была, и потому она не связана соглашениями великих держав. Однако, согласно международному праву, договор в определенных случаях может возлагать на третьи государства права или (с их согласия) и обязанности. Потсдамское соглашение является основой для суверенного владения Польшей бывшими восточными территориями Германии. Если мы оспорим его значение, то откроем тем самым возможность для требований со стороны немцев, которые были выселены в соответствии с договоренностями союзников, в том числе и с Потсдамским соглашением. Тогда нам пришлось бы признать, что Польша не имела права лишать собственности определенные части населения.
Другой аспект: некоторые авторы и политики ссылаются в этом контексте на права человека. Однако при рассмотрении дела всегда и везде используется право, действовавшее в то время. Но понятие 'права человека' имело в 1945 году совершенно иной, чем сегодня, смысл.
Известно, что Польша в 1953 году отказалась от репараций в одностороннем порядке. Теперь делается ссылка на то, что, мол, парламент не ратифицировал это заявление правительства (хотя внешней политикой занимается правительство), или на то, что коммунистическое правительство было не самостоятельным. С точки зрения международного права правопреемничество и тождественность польского государства под вопрос с 1918 года никогда не ставились. Если сегодня польские политики ставят их под вопрос, то это не говорит в пользу их компетентности и понимания права. Заявление 1953 года касалось, даже если оно было направлено в адрес правительства ГДР, репараций со стороны всей Германии. Поскольку в то время ГДР с точки зрения социалистических государств была единственным легитимным немецким государством.
Есть ли сегодня шанс, получить репарации? В заголовке Договора два плюс четыре от 1990 года не случайно говорится об окончательном урегулировании немецкого вопроса. Исходили при этом из того, что этот договор окончательно решает вопросы, связанные с последствиями войны, а также репарациями. То, что позднее Германия делала какие-то выплаты жертвам третьего рейха, например, людям, работавшим по принуждению, то происходило это по ее собственному желанию, а не на основе правовых обязательств.
С моей точки зрения вопрос о репарациях в правовом отношении закрыт. Тем не менее, мы могли бы представить себе ситуацию, когда требования о репарациях можно было бы дискутировать. Так, репарации в принципе связаны не со всякими разрушениями, а только с теми, что были вызваны 'нормальными' военными действиями, но не в результате систематического разрушения Варшавы. Однако для этого необходимо проведение серьезных исследований и благоразумная политика, а не предвыборные трюки и возбуждение чувств затаенной обиды и надежд у пострадавших людей, которые сейчас надеются отсудить в немецких судах компенсацию!
