Основные экономические силы хотят участия России во Всемирной торговой организации (ВТО). Но, по мнению автора, на мало или совсем неприемлемых для нее условиях.
Москва внимательно следила за ходом последних переговоров Всемирной торговой организации (ВТО), проходивших в конце июля в Женеве. Большинство российских обозревателей разделяют общее чувство удовлетворения их результатами. Они рады тому, что удалось избежать нового 'Канкуна на Лемане', как того опасались наиболее пессимистично настроенные из них. Не являясь членом ВТО, Россия признает важность рамочного соглашения, подписанного в Женеве, тем более что некоторые пункты соглашения имеют непосредственное отношение к условиям ее вступления в эту организацию, которые обсуждаются сейчас совместной группой Россия - ВТО.
Сегодня российские производители одни из самых дискриминируемых в мире. Ежегодно дискриминационные меры, которым подвергается Россия как страна, не являющаяся членом ВТО, обходятся ей в 2 - 2,5 миллиарда долларов. Возникает вопрос: как долго еще торговое сообщество будет испытывать интерес или желание видеть Россию за пределами ВТО? Совершенно очевидно, что гиганты мировой торговли, которые к тому же являются еще и основными участниками переговоров, хотели бы участия России в этой организации, но на условиях мало или совсем для нее самой неприемлемых.
Это выглядит так, словно ее входной билет заказан, но обойдется он ей гораздо дороже, чем большинству других участников. Однако уступки, на которые может пойти Россия в том, что касается рынка финансовых услуг, сельхозпроизводства или энергетической отрасли имеют пределы, которые давно известны не только европейцам, но и другим участникам переговоров ВТО. Так что же тормозит этот процесс?
Вроде бы переговоры были прерваны во время обсуждения энергетических тарифов, особенно цен на газ, которые для российских потребителей гораздо ниже, чем экспортные. Аргументы, приводимые Москвой, просты и убедительны: эта отрасль находится в стадии реформирования, и пока она не завершится, невозможно брать на себя какие-либо международные обязательства. Однако, это очень типично для развитых западных стран: осуществлять внутренние реформы прежде чем вступать в международные переговоры. Этого принципа строго придерживаются в Европейском Союзе, о чем неоднократно напоминали члены Европейской комиссии.
Требования либерализовать цены на энергоносители в России еще менее понятны, чем далеко не блестящие успехи ЕС в этой области. 1 июля этого года Европейская комиссия почти потребовала от правительств своих стран-членов принять неотложные меры по либерализации рынков электроэнергии и газа. Оказывается, что из 25 стран ЕС только две - Великобритания и Швеция, открыли свои рынки для конкуренции. Почему же от России требуют сегодня еще большей либерализации энергетики, если она не очень-то заметна в Европе?
В общем в области энергетики делаются попытки связать некоторые требования, предъявляемые России, с еще не завершившимися переговорами в Дохе. Однако, залы переговоров центра Раппар отнюдь не предназначены для испытания выносливости, и русского медведя трудно принять за морскую свинку. Необходимо отметить, что вопрос энергетических тарифов стал предметом соглашения с ЕС в ходе двусторонних переговоров в мае этого года, что доказывает наличие диалога с этим немаловажным действующим лицом ВТО. Но не становится более понятным, почему упорствуют другие действующие лица, от которых зависит вступление России в ВТО.
В качестве условия принятия России в ВТО от нее требуют совсем или почти совсем отказаться от внутренней поддержки ее сельского хозяйства, в то время как в Европейском Союзе, Соединенных Штатах и Японии сельхозпроизводители пользуются существенной помощью. Несмотря на грядущее снижение, предусмотренное недавним Женевским соглашением, таможенные пошлины на сельхозпродукты в этих странах еще долго будут оставаться значительно более высокими, чем принятые в России. Это же касается и экспортных дотаций и многого другого, что предоставляется фермерам. Цифры и логика показывают, что российский рынок сельхозпродуктов уже и так достаточно открыт, и что не следовало бы требовать от России новых уступок по его дальнейшей либерализации. И на этом список 'чрезмерных' требований к России не кончается.
Опыт шести лет интенсивных переговоров между Россией и ВТО высвечивает ряд элементов. Великая иллюзия Запада состояла в том, что Россия быстро и без особых проблем согласится с предлагаемыми им условиями вступления, как до этого поступили многие ее бывшие союзники по социалистическому лагерю. Кроме того, по мнению многих экспертов, степень участия большинства новых членов ВТО значительно превосходит степень, установленную странами, подписавшими договор в Маракеше, согласно которому ВТО называется 'ВТО+'. Каковы бы ни были основания для их приема, Россия считает, что вступление в ВТО - это процесс строго индивидуальный, и что любая страна имеет право брать на себя обязательства в соответствии с реальным состоянием ее экономики. Если какая-либо страна, исходя из политических интересов, желает вступить в ВТО и 'поступиться' некоторыми принципами, чтобы сделать это как можно быстрее, то такое отношение можно оправдать и понять как проявление собственной индивидуальности.
С самого начала переговоров Россия пытается добиться приемлемых условий для своих деловых кругов. По понятным причинам нерешительные вначале российские производители и бизнесмены сегодня изменили свое отношение к ВТО. И вот уже примерно полтора года они в целом высказываются в пользу вступления. Эта перемена случилась благодаря конструктивному диалогу между правительством и деловыми кругами. Что же касается иностранной конкуренции - законной и равноправной - на внутреннем рынке, русские спокойны на этот счет. Есть только одно опасение: продвижение России в ВТО идет со скоростью улитки, потому что некоторые участники переговоров все еще надеются заставить Россию 'расколоться' в ущерб собственным интересам, которые логично считать и их интересами тоже.
