Бостон. - Определение расовой и этнической принадлежности всегда было довольно болезненным вопросом, однако сегодня, когда особо остро встают проблемы безопасности, нас иногда убеждают в том, что такое определение является неизбежной необходимостью, а также действенной мерой для поимки плохих парней.
Логика здравого смысла подсказывает следующее: если мы знаем, что нам угрожают группировки, организованные по национальному признаку, остается только более тщательно присматриваться к тем людям, которые похожи на представителей данных этнических группировок.
Проблема, однако, состоит в следующем. Логика здравого смысла исходит из того, что система определения расовой и национальной принадлежности работает эффективно. Хотя существует большое количество надежных критериев, по которым определяется национальная или расовая принадлежность индивидуумов, склонных к насилию и экстремизму, 'расовые признаки', которыми мы можем пользоваться, очень ненадежны. В конце концов, как выглядит террорист?
Даже если мы начнем с базового предположения о том, что террористы - это всегда исламские фундаменталисты (что не соответствует действительности), нам придется ответить на следующий вопрос. Как выглядят исламские фундаменталисты?
Возможно, для некоторых людей ответ на этот вопрос очевиден. Однако стоит сделать остановку и задуматься. Вторая по численности религия имеет в своих рядах 1,3 миллиарда последователей. Можно найти мусульман, которые принадлежат к самым разным этническим группам, какие только можно себе представить. Многие мусульмане-арабы очень похожи на европейских жителей Средиземноморья. Это только один пример.
Недавние теракты, совершенные чеченскими боевиками являются еще одним напоминанием, что не все исламские террористы похожи на Осаму бен Ладена (хотя некоторые чеченские повстанцы, наряду с прочими группировками террористов разных этнических мастей начинают говорить о связях с 'Аль-Каидой'). Если чеченский террорист, похожий на типичного представителя Восточной Европы, с типичным восточноевропейским именем, стремится попасть в Соединенные Штаты, смогут ли американские правоохранительные органы поймать его, полагаясь на систему определения расовой и национальной принадлежности? Или все закончится тем, что они будут задерживать американцев итальянского происхождения, которые похожи на арабов?
Есть еще одна тревожащая всех проблема - это проблема 'домашнего' терроризма. Неверно полагать, что организованные группировки военизированного типа поддерживают такой 'домашний' терроризм (по той же причине, по которой неверно полагать, что все исламские фундаменталисты являются террористами). Тем не менее, также верно и то, что большинство американских организаций, в своих заявлениях призывающие к вооруженному насилию против государства, являются отрядами военизированного типа, включающими в основном белых мужчин, уроженцев США. Тот факт, что некоторые из таких группировок приветствовали теракты 11 сентября, говорит о серьезности вопроса.
Будет смешно, если правительство США начнет наблюдение и регистрацию всех белых мужчин, уроженцев США лишь на том основании, что крохотная часть их представителей нашла что-то общее с антисемитским экстремизмом 'Аль-Каиды'. Следует заметить, что люди такого типа составляют лишь ничтожно малую часть мусульманского населения США, однако по какой-то непонятной причине нас убеждают, что широкомасштабное наблюдение за людьми, подходящими по национально-расовое описание мусульманина, является эффективным средством обеспечения нашей национальной безопасности.
В своей основе проблемы, относящиеся к определению расовой принадлежности, это проблемы, относящиеся к самому понятию 'расы'. Более полувека назад было твердо установлено, что не существует научной базы для концепции и понятия расы. Генетики отмечают, что не существует надежной связи между генотипом (это то, что у нас в ДНК) и фенотипом (это наше физическое обличье).
Если говорить проще, люди, которых мы часто относим к одной расовой категории, не обязательно имеют одни и те же гены.
Проблема расовой классификации становится еще более сложной, когда мы начинаем делить людей на группы по этно-культурным признакам. Дело в том, что такие признаки (язык, религия, манера одеваться) являются общественно приобретаемыми и могут легко переходить от одной 'расовой' группы к другой - гораздо легче, чем генетические признаки.
Большинство ученых соглашается с тем, что от нашего общего предка, который жил где-то на северо-востоке Африки, нас отделяют 60 000 поколений. К сожалению, учение о том, что все люди происходят от одного общего предка, пока не очень хорошо дошло до наших ученых мужей, представителей СМИ и политиков. В сегодняшнее тревожное время угроз нашей безопасности гораздо удобнее подчеркивать наши различия, проецируя нашу обеспокоенность на 'плохих парней', которые по ряду очевидных признаков отличны от нас в расовом плане. Возможно, таким путем мы стремимся убедить себя, что в какой-то степени контролируем ситуацию в плане обеспечения собственной безопасности. Если мы можем, взглянув на человека, сразу определить, опасен он или нет, опасных людей будет гораздо легче отыскивать в толпе (или в аэропорту).
Психологически так думать очень удобно, однако от этого опасность не убавляется. Как часто бывает, не всегда легко, быстро и без особых усилий делается то, что логически соответствует нашим интересам.
С другой стороны, если мы откажемся от своих глубоко укоренившихся расовых предубеждений, мы станем не только лучше в общественном плане. Мы усвоим некоторые очень важные уроки о том, кто мы есть на самом деле.
