Безусловно то, что терроризм безо всяких исключений достоин только осуждения. Однако, пока США и другие государства, включая Россию, продолжают игнорировать первопричины терроризма, перспективы его снижения и постепенного искоренения остаются практически нулевыми.
Разведывательные данные соответствующих органов Соединенных Штатов, Израиля и Европы, а также практический опыт боевых действий показывают, что за последние три года ряды террористических организаций увеличилось в несколько крат. Получается следующее: на место каждого убитого или захваченного террориста становятся два или более новых.
Упрямое нежелание американского, а теперь и российского руководства признать, что использование силы в борьбе с терроризмом, пусть временами необходимое, не способно снизить или полностью ликвидировать проклятие террористической угрозы, только усугубляет проблему. Чтобы достигнуть хоть какого-то реального результата, необходимо уделять гораздо большее внимание социальным, экономическим, политическим и этно-религиозным конфликтам и проблемам, которые формируют благодатную почву для совершения терактов и создают мощную мотивацию для их исполнителей.
Терроризм в России, являющийся прямым результатом чеченской борьбы, наглядно демонстрирует, как неверная и ошибочная политика приводит к все более трагическим последствиям, если игнорируются первопричины возникновения данной борьбы. Чеченцы, первое упоминание о которых как о народности относится к XVII веку, стойко противостояли русским во время покорения ими Кавказа, которое началось в 1818 году и закончилось в 1917. Этот этнос намного отличается от остальной России, он имеет отдельную культуру, религию и историю.
После установления советской власти на Кавказе в 1921 году в 1922-м была создана Чеченская автономия. В 1934 году она стала частью Чечено-Ингушской области, которую в 1936 году переименовали в республику. Сотрудничество чеченцев с немцами во время второй мировой войны побудило Советы депортировать значительную их часть в Среднюю Азию. После войны большая часть депортированных постепенно вернулась на родину, а в 1956 году была восстановлена Чеченская республика.
Во времена советского режима чеченцы многое перенесли в связи с их дискриминацией и жестоким обращением со стороны властей. После распада Советского Союза в 1991 году чеченский парламент использовал представившуюся возможность и объявил о независимости республики. Напряженность в отношениях между Россией и чеченским президентом Джохаром Дудаевым переросла в 1994 году в войну. Столица Чечни город Грозный был полностью разрушен российскими войсками; десятки тысяч чеченцев погибли. Эта общенациональная трагедия коснулась каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка в Чечне. В течение последнего десятилетия российские военные и силы безопасности продолжали преследовать и подвергать гонениям чеченцев. По данным ряда известных правоохранительных организаций, нарушения прав человека в Чечне настолько же вопиющи, насколько они были при Сталине. Повсеместно отмечаются случаи исчезновения и краж людей, изнасилования и другие серьезные нарушения.
Террористические акты, в ходе которых безжалостно убивают невинных детей, как это произошло в школе Беслана и в других местах России, где гибнут пассажиры самолетов, поездов метро и зрители театральных представлений, являются ужасными трагедиями и заслуживают самого резкого осуждения. Но чеченский терроризм, как бы он ни был отвратителен, следует рассматривать сквозь призму того, что выпало на долю чеченского народа. Рассматривать терроризм как отдельные беспричинные теракты, вырывая их из исторического контекста - нелогично, это ведет лишь к дальнейшим, более страшным трагедиям в будущем.
Действительно, чеченские боевики испытывают влияние ваххабизма, жесткой формы суннитского ислама, который исповедуют в Саудовской Аравии, и получает поддержку со стороны исламских террористический группировок, в первую очередь, 'Аль-Каиды'. Однако это не превращает войну против Чечни в войну против терроризма. Это не повод для российского руководства забыть о своей роли во всем произошедшем и отказаться от ответственности за разрешение назревших проблем Чечни.
Чеченский терроризм не исчезнет благодаря более жестким репрессиям и превентивным ударам по чеченскому народу. Он исчезнет, когда российское государство признает, что совершило в прошлом ужасные ошибки, устранит несправедливость, признав права чеченского народа, и путем переговоров достигнет политического урегулирования. Такое урегулирование должно предоставить Чечне самоуправление, а России обеспечить сохранение национальной безопасности и экономических интересов (нефть и газ). Такой вариант не является невозможным. На деле два этих вопроса взаимосвязаны. Они могут быть решены только в том случае, если российское правительство и чеченские повстанцы признают законные требования и национальные интересы друг друга.
Российский президент Владимир Путин опасается, что, позволив чеченцам ввести самоуправление, он спровоцирует лавинообразный процесс на всем Кавказе. Такие опасения имеют под собой законные основания только в том случае, если Чечня станет полностью независимой и выйдет из состава Российской Федерации. По сообщениям 'Нью-Йорк Таймс', во время захвата бесланской школы чеченские боевики выдвинули самые крайние требования: вывести российские войска из Чечни, включить Чечню в качестве отдельной страны в Содружество Независимых Государств и восстановить порядок в регионе. Однако, по словам Руслана Аушева (бывшего президентом Ингушетии в 1993-2000 годах), которого Кремль направил в Беслан для переговоров с повстанцами, эти же требования могли бы составить базу для переговоров об урегулировании. Он добавляет, что только переговоры, направленные на разрешение проблем чеченцев, могут предотвратить будущую войну.
У Путина нет выбора: дать чеченцам полную независимость или продолжать их постоянное угнетение. В более чем двухсотлетней истории этого конфликта не было никаких признаков того, что чеченцы согласятся на российское господство. Учитывая исторические реалии и нынешнее состояние дел, единственное реальное решение состоит в том, чтобы Чечня осталась в составе Российской Федерации, но чтобы ей дали право управлять своими внутренними делами по собственному усмотрению.
Сравнивать переговоры с чеченскими повстанцами с переговорами с 'Аль-Каидой' - это лицемерие и опасное заблуждение со стороны Путина. Возможно, он хочет найти что-то общее с президентом Бушем, глядя на терроризм в черно-белых красках. Однако такая перспектива поможет ему решить проблему терроризма не более, чем она помогла решить ее Соединенным Штатам. Рано или поздно Путину придется держать ответ перед народом России: сколько еще должно погибнуть россиян, прежде чем он признает провал своей стратегии. Он должен извлечь урок из ошибок администрации Буша, отождествлявшей Саддама Хусейна с 'Аль-Каидой', и из израильско-палестинского конфликта, который унес жизни многих тысяч людей, и которому не видно конца. Он должен понять, что нельзя игнорировать истоки и причины конфликта. Концентрируя власть под предлогом борьбы с терроризмом и растаптывая демократию в России, Путин не решит чеченскую проблему и не уменьшит боль россиян от ужасных потерь в прошлом и в будущем.
Только переговоры с чеченцами разорвут замкнутый круг и предотвратят расползание этой войны на другие республики региона, в случае чего вспыхнет пожар на юге России и, возможно, на всем Кавказе.
Алон Бен Меир является директором ближневосточного проекта в Институте мировой политики и профессором Центра глобальных исследований Нью-Йоркского университета, преподающим международные отношения
