14 октября 2004 года. Когда в конце прошлого месяца правительство Владимира Путина заявило, что Россия ратифицирует Киотский протокол об изменении климата на планете, это вызвало вздох облегчения правительств, бизнесов и лоббистов за сохранение окружающей среды, связывающих свои надежды на устойчивое развитие с этим международным соглашением, которое было заключено под эгидой Организации Объединенных Наций.
И дело вовсе не в том, что они ожидают от этого исторического договора решения проблемы эмиссии в атмосферу двуокиси углерода, которая, как утверждают многие ученые, вызывает изменения погодных условий в мире. Это далеко не так, ибо в большинстве оценок утверждается, что положения Киотского протокола в очень небольшой мере способствуют приостановке глобального потепления. Все дело в политической значимости этого договора.
В отсутствие согласия России, с учетом продолжающейся оппозиции со стороны Соединенных Штатов, этого крупнейшего в мире источника загрязнения атмосферы, Киотский протокол не может вступить в законную силу и тем самым фактически губит всякую надежду на эффективное международное сотрудничество в вопросах сохранения окружающей среды в ближайшем будущем.
Если парламент России, как ожидается, ратифицирует этот протокол, он сможет вступить в законную силу в начале следующего года.
Однако попытки России увильнуть от соглашения, которое обязывает те промышленно развитые страны, которые его подписали, к 2012 году сократить на договоренное количество эмиссию "парниковых" газов, а также отказ Соединенных Штатов ратифицировать его показывают силу сопротивления Киотскому протоколу и идее, что бизнесам следует заняться проблемами сохранения окружающей среды.
Андрей Илларионов, экономический советник г-на Путина, является непримиримым противником договора, заявляя, что он "не имеет никакого научного обоснования", и что решение ратифицировать его было "мотивировано чистой политикой, а не наукой или экономикой". Он предостерег уже после того, как данный протокол был одобрен российским кабинетом министров: "Киото, быть может, выгоден для узкого круга особых интересов, включая те бизнесы, которые могут получить квоты на эмиссию, однако население в целом от него пострадает (в России и в других странах, которые подписали протокол)".
Скептики, подобные г-ну Илларионову, полагают, что стремление к сохранению окружающей среды - попытки минимизировать негативное влияние какой-либо компании на окружающую среду посредством сокращения количества загрязняющих выбросов и создаваемых ею отходов - не должно являться главной заботой растущих бизнесов, но что эту проблему в любом случае следует оставить на усмотрение самих бизнесов, и правительство ни в коем случае не должно диктовать им, как следует действовать в данном вопросе.
Помимо аргументов, касающихся науки и экономики выживания, бизнесы озабочены также большим числом и сложностью содержащихся в Киотском протоколе правил.
Если бизнесы не убеждены в пользе борьбы против изменения климата планеты и загрязнения атмосферы как таковой, вступает в действие другой фактор, который, быть может, сделает гораздо больше, чтобы поощрить многих к переходу на более жизнеспособную практику.
Растущие цены на энергоносители съедают корпоративные прибыли, вынуждая многие компании к поиску путей совершенствования своей топливной эффективности. Тут цены на топливо способны оказать не только прямое, но также и косвенное давление, обусловленное их влиянием на цену большинства видов сырья.
