Гонконг - В эти дни, когда Китай готовится принимать президента Владимира Путина, прибывающего в четверг в Пекин с трехдневным визитом, в стране идут подспудные дебаты на тему, долгое время считавшуюся запретной: в чем же на самом деле заключалась причина распада СССР в 1991 г.
Был это результат мирной эволюции, вызванной внедренными извне идеями демократии, прав человека, и другими заманчивыми, но поверхностными артефактами западной культуры? Или, в конечном итоге, речь идет о неверии в социализм? Последняя гипотеза противоречит официальной линии властей КНР и чревата серьезными последствиями для социализма в Китае - стране, переживающей головокружительные социально-экономические перемены. И все же эта тема обсуждается - пусть участников дискуссии и немного, да и ведется она пока что 'вполголоса'.
В последние годы китайские ученые пытаются переосмыслить вопрос о причинах крушения советской сверхдерджавы и восточноевропейского блока с объективных научных позиций. Их выводы не всегда совпадают с официальной версией Коммунистической партии Китая, тиражируемой в пропагандистских брошюрах. Не исключено, что эти неустрашимые китайские ученые, с точки зрения политического руководства, нарушили границы одной из главных запретных зон.
По данным из хорошо осведомленных источников, некоторые китайские ученые сегодня склоняются к точке зрения, высказанной двумя американскими исследователями, о том, что крушение СССР стало результатом возникновения внутри правящей элиты различных группировок, объединенных особыми интересами, представители которых утратили веру в социализм. Это противоречит общепринятой официальной версии, согласно которой распад СССР был следствием так называемой политики 'мирной эволюции', проводившейся западными державами. Как стало известно, мнение о том, что именно утрата веры в социализм в конечном итоге привела к крушению советского государства, разделяют и некоторые партийные чиновники.
В 1991-1996 гг. профессор экономики Дэвид М. Коц (David M. Kotz) и журналист Фред Уэйр (Fred Weir) провели тщательное исследование вопроса о характере элитарных группировок внутри советского правящего класса, результаты которого они изложили в своей книге 'Революция сверху - конец советской системы' ('Revolution from Above - The Demise of the Soviet System', Routledge, 1997). Они выяснили, что еще задолго до крушения СССР представители власти слабо верили в социализм, а из тех, кого они проинтервьюировали, менее 10% могли считаться социалистами. Этот вывод резко контрастирует с данными опросов общественного мнения, проведенных в те годы некоторыми авторитетными советскими организациями, которые говорят о том, что большинство простых людей все еще верили в социалистический строй.
Основываясь на большом фактическом материале, эти два аналитика пришли к выводу, что уже к 1987 г. некоторые элементы в высших эшелонах власти уже превратились в сторонников капитализма, что ускорило дезинтеграцию страны в 1989 г. (Формально датой 'кончины' СССР стало 26 декабря 1991 г., когда Верховный Совет официально объявил о 'роспуске' Союза Советских Социалистических Республик). А сегодня некоторые утверждают, что Китай уже во многом превратился в капиталистическую страну.
Одним словом, коммунистический режим в странах советского блока 'поглотил' сам себя. И бывший СССР, и государства Восточной Европы навсегда избавились от коммунизма, когда правящие коммунистические партии отдали власть без вмешательства извне или народного восстания.
Однако, как утверждают политические эксперты в самом Китае, в настоящее время дискуссия по этому вопросу в КНР вряд ли может углубиться или расшириться, поскольку она сильно расходится с официальной версией Пекина. Власти давно уже утверждают, что коммунистические убеждения советских людей подорвала так называемая политика 'мирной эволюции' - внедрение западных идеологических постулатов вроде прав человека и демократии в умы жителей коммунистических стран, в результате которого они в конце концов отвернулись от социализма.
'Предотвращение 'мирной эволюции'': так всегда звучал главный аргумент в поддержку решительного подавления властями демократического движения в 1989 г. - кровавого разгона мирной демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине. Если выводы двух американских экспертов подтвердятся и будут обнародованы, это серьезно ослабит пропагандистские тезисы Пекина о том, что эти действия представляли собой 'решительный отпор подрывному и вредному движению' в интересах спокойствия и стабильности в стране.
Кроме того, в свете подобного новаторского вывода о неверии людей в социализм, еще менее оправданным будет выглядеть подавление Пекином студенческого демократического движения в 1987 г. - власти тогда заклеймили выдвигавшиеся студентами лозунги о борьбе с коррупцией как угрозу стабильности в обществе. Аналогичном образом, придется во многом переоценить, причем в негативную сторону, и некоторые решения покойного главы государства Дэн Сяопина, который вынудил двух своих политических конкурентов - Ху Яобана и Чжао Цзыяна - уйти с политической арены, на том основании, что те проявили слабость и неспособность обуздать рост инакомыслия.
Как и все перечисленные темы, вопрос о том, не допустил ли Дэн серьезных ошибок в своей политике по отношению к мирным движениям в поддержку демократии, носит весьма 'чувствительный' характер, ведь нынешнее руководство стремится укрепить свой авторитет и легитимность, клянясь в верности курсу Дэн Сяопина.
Сегодня глава партии, государства и верховный главнокомандующий Ху Цзинтао переживает критический момент своей политической карьеры, оказавшись на историческом перепутье. Станет ли этот умеренный реформатор 'Горбачевым номер два', как предсказывают некоторые наблюдатели, пока неясно. По мнению некоторых аналитиков, своими призывами к частичным реформам - гласности и перестройке - Горбачев посеял в СССР семена перемен, а в конечном итоге и гибели этого государства, но он не уловил настроений в обществе, и по-прежнему стремился усовершенствовать социалистический строй. Поэтому 'руководить' распадом СССР довелось уже Борису Ельцину.
С другой стороны, не менее 'чувствительной' темой является и вопрос о воссоединении Германии - в результате крушения коммунистического режима в ГДР - поскольку он напоминает Пекину о сложной проблеме Тайваня. С точки зрения Пекина Тайвань - мятежная провинция, но многие тайваньцы считают его фактически независимым, самостоятельным государством со своей национальной идентичностью, совершенно отличным от континентального Китая.
В последнем номере влиятельного журнала 'Sanlian Shenghuo Zhoukan' ('Санляньский еженедельник') опубликована статья, посвященная пятнадцатой годовщине объединения Германии. В статье говорится, что многие немцы сегодня недовольны ускоренным воссоединением страны - именно с этим они связывают высокую безработицу и ухудшение ситуации в сфере общественного порядка. Журнал посвящен событиям, происходящим в стране и за рубежом, печатает аналитические статьи и считается своего рода китайским эквивалентом 'Time'. Хотя его тираж составляет всего 200000 экземпляров, журнал пользуется большой популярностью и немало фирм старается разместить в нем рекламу.
Политические эксперты утверждают, что немецкий опыт должен послужить предостережением для Пекина: он свидетельствует о том, что неудачно проведенное воссоединение с Тайванем, возможно, чревато более негативными последствиями, чем сохранение статус-кво.
Незадолго до ухода с поста верховного главнокомандующего бывший президент Чжан Цзымин подчеркнул, что 'решение тайваньского вопроса невозможно откладывать до бесконечности', и некоторые ученые даже объявили, что это 'откладывание на неопределенный срок' по сути означает признание независимости Тайваня. Однако на недавнем заседании по тайваньской проблеме, состоявшемся в Пекине после пленума ЦК КПК, как сообщается, была осуществлена корректировка политического курса в отношении Тайваня и принято решение избегать в официальных документах радикальных и враждебных формулировок.
В связи с опытом воссоединения Германии сразу вспоминается ситуация в Гонконге, где, после передачи Пекину суверенитета над городом в 1997 г., также воцарились экономические неурядицы и безработица. Президент Тайваня Чен Щуй-бянь даже привел Гонконг в качестве свидетельства провала так называемой политики 'одна страна - две системы': именно под этим лозунгом Пекин зачастую старается заманить Тайвань в объятия метрополии. Вопрос о том, повернется ли Тайвань лицом к Пекину, во многом зависит от способности последнего завоевать сердца и умы жителей Гонконга.
Тем не менее, предположение о том, что даже такой великий лидер, как Дэн Сяопин, порой был не в состоянии разглядеть подлинную суть некоторых вопросов, или допускал серьезные ошибки, представляется вполне естественным. Человеку свойственно ошибаться. Если нынешнее китайское руководство сможет отделить истину от 'партийного' мышления и риторики, и пересмотреть оценку таких важных вопросов, как причины распада СССР, оно сделает гигантский шаг в правильном направлении.
