STANDARD: Дело ЮКОСа на удивление затягивается. Почему концерн пока еще не лишили лицензии на добычу?
Задорнов: Я не думаю, что это является целью государства. Государство хочет вытеснить и отстранить от оперативного управления концерном мажоритарного акционера, группу МЕНАТЕП.
При этом оно хочет действовать на законных основаниях и не навредить, прежде всего, миноритарным акционерам, поскольку это могло бы иметь последствия для инвестиционного климата. Мажоритарные акционеры защищаются и используют в этих целях концерн.
Но это не единичный случай, что касается влияния на инвестиционную среду и доверия к государственным институтам. Его подрывает, например, наша нынешняя судебная реформа, заставляющая людей не верить в объективность судов. Это является плохим примером для миллиона сотрудников Министерства внутренних дел и их поведения на своем уровне в отношении людей, занимающихся бизнесом.
STANDARD: Тем самым российское государство наносит себе же ущерб в деле достижения высоких темпов экономического роста?
Задорнов: Если принято политическое решение, то потом беспокоятся не по поводу минимизации его цены, а о том, как бы его выполнить. Государство понимает, что несет ущерб, но это ничего не меняет.
STANDARD: В 2004 году объемы бегства капиталов составили пока одиннадцать миллиардов долларов США. По Вашим оценкам, до конца года эта сумма достигнет 16-17 миллиардов долларов США. Почему, невзирая на прогнозы, отток денег продолжается?
Задорнов: Я вижу три причины. Америка повысила процентные ставки - на это чувствительно отреагировали рынки развивающихся стран. Кроме того, Центральный банк России начал снижать не только номинальную стоимость рубля, он также объявил, что не допустит большой реальной ревальвации.
На это отреагировали спекулятивный капитал, граждане и банки. Только во время банковского кризиса население сняло со счетов примерно 2,5 миллиарда долларов США и снова спрятало валюту под матрац.
В-третьих, - впрочем, не хочу этого переоценивать - не лучшим является сегодняшний инвестиционный климат. Речь тут идет не только о деле ЮКОСа, но и об определенной напряженности среди предпринимателей. Объемы инвестиций сокращаются.
STANDARD: После недавней серии террористических актов последовали дальнейшие меры по концентрации власти (отмена прямых выборов губернаторов. . .). Это оказывает влияние на экономику?
Задорнов: Это будет вызывать дополнительную напряженность. В настоящее время российские предприниматели пока еще довольны своим бизнесом, но они настроены на сохранение ситуации. Она в данный момент не позволяет принимать решения по крупным проектам будущего. Для иностранных инвесторов это не самая большая проблема, для них главное дело - не характер режима, а предсказуемость.
Не случайно, большие инвестиции идут в страны с авторитарными режимами (Китай, Сингапур, Корея). Кремль, судя по всему, хорошо это понимает, и подает благодаря некоторым крупным западным инвестициям и путем либерализации рынка ценных бумаг 'Газпрома' позитивные сигналы.
STANDARD: Для России подходит модель авторитарного государства с либеральной экономикой?
Задорнов: Нет, Россию от опыта Японии (шестидесятые- семидесятые годы), Китая и Южной Кореи отличают ее история и условия.
Возьмем, северо-восточную Азию - там известны иерархические структуры, строгая мотивированность труда, трудовая нравственность и очень высокая организованность, определяемая строгими рамками культуры (корни, например, в строгом конфуцианстве). Жесткость закона в России сказывалась всегда иначе, а именно, - в недостатках при его исполнении - это национальная черта.
Во-вторых, у нас колоссальный уровень монополизации, кстати, везде. У нас это имеет характер системы: цель заключается не в том, чтобы улучшать условия для увеличения прибыли, а добиваться сверхприбыли путем монополизации. Именно поэтому нам срочно необходима конкуренция.
Авторитарное государство, в том числе и с точки зрения большой доли государственного сектора, будет продолжать монополизировать экономику. В-третьих, я сомневаюсь в системе, так как мы последние пять лет являемся свидетелями довольно серьезной концентрации политической власти в Кремле, причем большой активности в проведении либеральных структурных реформ не наблюдается. В последнее время вместо конкретных действий идут одни разговоры.
STANDARD: Можно ли уже наблюдать новый курс в экономической политике?
Задорнов: Формирование нового правительства затягивается. То, что правительство делает сегодня, это практически продолжение начатого предыдущим правительством Касьянова. Поэтому в настоящее время можно делать только предварительные выводы: во-первых, от том, что либеральный блок с его приоритетом в виде жесткой финансовой политики получил даже усиление.
Внутри правительства идет дискуссия по вопросу снижения налогов, которое должно стать стимулом для развития экономики, и, напротив, - о более агрессивной политике в области расходов. Последний вариант набирает силу. Вокруг этих намерений будет складываться экономический курс. Свет на него проливает также то обстоятельство, что в следующем году правительство начнет расходовать деньги из нашего Стабилизационного фонда.
В настоящее время происходит так много. Мне кажется, что экономическая политика вынужденно отходит на второй план, если даже не на третий, - это плохо.
STANDARD: Каким видится вектор международного сотрудничества?
Задорнов: Высшим приоритетом является вступление в ВТО, и в этом есть большой прогресс. Второе - таможенный и экономический союз с Казахстаном, Украиной и Белоруссией. Он существует формально, но реально в полном объеме практически не функционирует. Расширение экономических и торговых связей с ЕС пойдет через ВТО, у ЕС сейчас другие заботы.
