Книга Анны Политковской "Путинская Россия" издана издательством "Harvill"
17 октября 2004 года. Октябрь приносит зимние холода на большую часть территории России. В этом году он также нашел страну, которая охвачена бесконечным, кажется, процессом скорби. На прошлой неделе был 40-й день памяти о тех, кто погиб в Беслане. На 23-26 октября приходится вторая годовщина трагедии "Норд-Оста", когда в результате захвата московского театра погибло множество людей.
А 24 октября, как раз посередине этой годовщины, мы будем отмечать 2 месяца с того дня, когда две женщины, чеченские террористки-смертницы, почти одновременно взорвали два самолета. И, как если бы всего этого было мало, в этом месяце будет отмечаться 5-летие с начала второй чеченской войны, которую российское правительство официально именует "антитеррористической операцией".
Эта террористическая кампания, которую российское государство обрушило на народы Чечни и Ингушетии, сегодня только лишь провоцирует новые террористические акты. Поминальные свечки стали самым ходовым товаром в России. Мы сжигаем себя в собственном террористическом и антитеррористическом молотовском коктейле. Какие меры в этой ситуации принимает Кремль? Какие рецепты предлагает наше высшее руководство для спасения российского народа от жизни в страхе, под угрозой терроризма? Ну, первым делом президент Владимир Путин выступил с мрачной речью, в которой он в духе президента Джорджа Буша-младшего (George W. Bush) описал все происходящее в России как "войну". Война есть война, и он обещал серьезные меры.
Увы, вскоре мы выяснили, что стратегия Кремля не содержит ничего похожего на "дорожную карту" Путина к окончательному разрешению чеченского кризиса, который является первопричиной проблемы.
Вместо этого он предложил отменить прямые выборы губернаторов провинций, подрывая тем самым конституционные устои и кладя конец федерализму, который является политическим фундаментом страны. Он предложил наделить президента полномочиями распускать законодательные собрания по всей России без каких бы то ни было правовых ограничений; он также предложил, чтобы все депутаты парламента состояли в партиях, исключив возможность выдвижения в кандидаты независимых политических активистов.
В пылу раболепия обе палаты парламента, Государственная Дума и Совет Федерации, поторопились с этим согласиться, пообещав все ратифицировать как можно скорее. Генеральная прокуратура страны, на которую Конституция РФ возлагает обязанность обеспечивать соблюдение закона в России, поторопилась присоединиться к данному действу, внеся ряд изменений в Уголовный кодекс РФ. Эти изменения не только усиливают наказание за терроризм и коррупцию, что было бы оправданным и приемлемым для общества, но они также устраняют из дел подозреваемых в терроризме и коррупции критически важный и фундаментальный принцип, что человек считается невиновным, пока его вина не будет доказана.
Прокуратура предлагает, чтобы обязанность доказывания своей невиновности была возложена на подозреваемого. Даже избирательная отмена презумпции невиновности имеет простое следствие: никто больше не считается невиновным. В сегодняшней России это означает, что всякий, на кого органы безопасности пожелают возложить вину за любое деяние, будет сочтен виновным.
Правительство готовит "антитеррористическую" инквизицию, антитеррористический террор на волне путинского разгула, когда тот использует трагедию Беслана. Неспособный править страной с помощью демократических методов, он пытается построить полицейское государство по советскому образцу, во главе с ним самим.
Он провозгласил доктрину изоляционизма как способа "выживания в период борьбы с международным терроризмом". Это большевизм для 21-го века, позволяющий сотрудникам органов безопасности бороться против тех, кого они уже назвали "новыми врагами народа", с помощью всех доступных им средств. За исключением своих мозгов: им не придется прилагать усилия для сбора доказательств вины.
В своей трудной истории Россия пережила красный террор, большевистский террор, который получил свое название от цвета ленинского флага; белый террор, ответ белой армии красным. И вот теперь, отражая синеву погон тайной полиции, Федеральной службы безопасности (ФСБ), у нас будет путинский красно-бело-синий террор.
Новый государственный террор поначалу ограничивался Чечней, где вот уже 5 лет не существует презумпции невиновности. Чечня является "антитеррористической зоной", гетто, где каждый может быть арестован. Никто не может рассчитывать на то, что ему сообщат о якобы совершенном им преступлении перед тем, как его (ее) станут пытать, расстреляют, или же он (она) бесследно исчезнет.
С одобрения Кремля никто в ФСБ не дает себе труда подумать о главенстве закона в Чечне или, позже, в Ингушетии. Прокуратура считает это позорное беззаконие неизбежным побочным эффектом восстановления господства федеральных сил. Последствия этого ужасают: некоторые из тех, кого правительство перестало считать человеческими существами, превратились в зверей, тех самых, что задумали и осуществили операцию в Беслане.
Что изменится в результате антитеррористического террора, который организует Путин? Мы можем быть уверены, что количество террористических заговоров, которые якобы будут раскрыты органами безопасности, возрастет. Не будет ни дня без новых успехов. Разведка и милиция станут ловить террористов и их сообщников, которые будут признаваться во всем. Президент станет выдавать награды сотрудникам безопасности так быстро, что вскоре у него закончится их запас.
Однако террористические акты будут продолжаться, и тогда ему придется придумать что-то еще. Наш президент возведет "железный занавес", поскольку, как гласит наша новая идеология, все наши враги будут приходить к нам из-за границы, ибо все те, кто находился в России, будут к тому времени изловлены.
И, тем не менее, террористические акты будут продолжаться. Президенту не останется иного выбора, как только уступить мольбам российского народа и восстановить смертную казнь. Восстановите смертную казнь, отмените презумпцию невиновности, и Россия окажется изгнанной из Европы.
Начнется промывание мозгов, чтобы убедить нас в том, что этот "вражеский суд" является бесполезной тратой времени, потому что тем, кто чист, бояться нечего, а те, кто поднимает весь этот шум, должно быть, нечисты. В каждом российском городе и деревне есть те, с кем милиция, тайная полиция ФСБ, мэры и губернаторы, сползающие со скользкого шеста власти, хотели бы свести счеты. И тогда наступит время избавляться от врагов также и на этом уровне.
Власти очень боятся нас. У каждой эпохи есть собственные особенности. Россия во времена Брежнева была цинично безумной. Правление Ельцина было тем временем, когда вам нужно было пошире раскидывать свои сети и пытаться выловить как можно больше. И вот теперь наступил век Путина, эра трусости. И чем больше он станет бояться, тем сильнее он будет закручивать гайки. Трусы не способны противостоять терроризму. Это могут делать только решительные и умные люди.
Сегодня мы стоим на краю пропасти. В этом месяце похоронные марши, звучавшие в память жертв террора, кажется, сопровождали похороны российской демократии. Оппозиция искоренена и почти не подает голос. Приближается политическая зима, и никто не знает, как долго нам придется дожидаться следующей оттепели.
Как Европа и мир в целом восприняли путинскую "антитеррористическую" политику? Наблюдая их реакцию из Москвы, мне представляется, что они просто закрывают глаза на все это. Вместо этого все, что мы получаем, это водка, икра, газ, нефть, медведи, люди определенной профессии. . .экзотическая Россия, кажется, вся замерла и находится на своем месте.
